Но тут есть еще кое-какие детали, не отмеченные в протоколе, которые придется прояснить для себя уже на месте действия…
— Заряд был, я вижу, установлен снизу двери?
— Да, прямо за ней. Я сам видел… после уже, когда бомбу обезвредили.
— Со взрывотехником, обезвредившим ее, беседовали?
— В общих словах, тот куда-то торопился. Просто показал, как была закреплена мина и на каком расстоянии от двери. А вас, видимо, щель интересует?
— Как вы догадались? — усмехнулся Турецкий.
— А я сразу задал себе вопрос, каким образом ее могли установить. Через окна квартиры — нет, они были все, кроме одного, закрыты и заклеены на зиму плотным таким скотчем. А то, через которое в квартиру проникли взрывотехники, с помощью машины с подъемной люлькой, пришлось фактически взламывать. То есть они выставили форточку и уже через нее справились со шпингалетами. Дом старый, делали прочно.
— И каков же ваш вывод?
— Тот, кто готовил покушение, был очень худым. Но не мальчиком, тому с таким делом просто не справиться.
— Очень хорошо, вы предвосхитили целый ряд моих вопросов. Итак, вы продолжаете настаивать, вопреки твердому убеждению своего начальства и требованиям верхних инстанций, которые уже не только вам одному плешь проели, что обе эти акции тесно связаны между собой какой-то единой, еще не понятной ни вам, ни им идеей? И что они, то есть ни одна из этих акций к господину Алексееву, который изо всех сил тянет это сомнительное одеяло на себя, ни малейшего отношения не имеет?
Явно пренебрежительный тон, коим это было произнесено, возмутил бы кого угодно, а что говорить о человеке, которого прислали, так сказать, на суд в Генеральную прокуратуру? И Кучкин даже вспыхнул, но сдержал себя и ответил, хмуро отвернувшись от Турецкого, которому он едва ли уже не поверил:
— Да, если вам угодно поставить вопрос в такой плоскости.
— Отлично! Значит, наши мнения полностью совпадают. Остается самая малость — найти им вещественное подтверждение. Собирайтесь!
Следователь был ошарашен таким поворотом дела и вспыхнул, залился краской, но уже по другой причине.
— Ку… куда? — с трудом выговорил он и сглотнул.
— Как — куда? — Турецкий сделал вид, что не понял его. — К господину… как его? К Баранову, к кому ж еще? Домой. Позвоните ему и вызовите, пожалуйста. И не забудьте, если я это упущу, организовать на месте парочку понятых.
— Мы будем… производить обыск?
— Можно назвать и так… А станет отнекиваться, оправдываться срочными делами, скажите, что вскроем и без него, в присутствии милиции.
