Читали все втроем, поглядывая друг на друга, пытаясь уловить реакцию и выделить суть.
Следующий звонок снова был от Колдина:
— Ну как вам?
— Да… Но это же значит, то, что говорил Винокуров…
— Ерунда, туфта, к черту Винокурова!
— Ну, израильтяне, ну, мудрецы! «Истина» и «ложь», — расхохотался Колдин. — Чет-нечет! Да они там в орлянку играют, что ли? Тоже мне компьютер!
— У Белова был лучше?
В трубке возникла пауза, и Турецкий просто физически ощутил — вот он — момент истины!
— То есть у вас в Лаборатории сейчас лучше? Колдин ответил без своих обычных выбрыков и обид:
— У нас еще ничего нет. У нас все на бумаге. Но у нас — лучше!!! Мы уже сейчас такое можем представить…
— Слушайте, Колдин, почему вы мне ничего не сказали про биокомпьютер? Что из себя представляет вообще ваш биокомпьютер? Это и есть последний проект Белова?
— Не последний, а главный.
— Почему же вы ничего не говорили, черт подери?! — заорал, не сдерживаясь, Турецкий. — Это то, что в его записке было обозначено словом «к-р», да?
— А что бы это изменило? — хладнокровно возразил Колдин.
Турецкий на мгновение даже задохнулся от злости. Потом все же взял себя в руки.
— Сидите в своей Лаборатории как ни в чем не бывало и работайте. Ни про какой биокомпьютер вы ничего не знаете, кто бы ни интересовался. До моего распоряжения ни малейшего контакта с прессой. Ясно?!
— Но как же…
— Все!
Турецкий начал разговор с Денисом в своей обычной манере — ничего не объясняя — и в своей же манере закончил — просто оборвал.
— Денис, привет. Я что-то беспокоюсь, а как насчет прежней семьи? Она защищена?
— Клиента? — негромко и удивленно переспросил Денис, и Турецкий понял, что Шляпников рядом. — Там все в порядке.
— Откуда такая уверенность? Жена с дочерьми ведь, кажется, за границей. Я не ошибаюсь?
— Не ошибаешься, Сан Борисыч. Шляпников звонил им при мне неоднократно. И у них все в полном порядке с самого начала, — заверил Денис.
— Ясно. Ну да это твои проблемы, что я, в самом деле? Кстати… — сказал Турецкий — и вдруг дал отбой.
На самом деле Александр Борисович не считал эту проблему проблемой исключительно Дениса. Только не хотел его посвящать в свои намерения — пусть делает свою работу, сейчас это его не касается.
Герман Васильевич был убежден, что с его дочерьми и бывшей женой, где бы они ни были, все благополучно и ничто им не угрожает. У него были основания так считать? Наверняка. Но у Турецкого были основания интересоваться этим вопросом по другому поводу. И потом, в конце концов, изначально Шляпникова с его бедой принимал он и в какой-то степени до сих пор несет ответственность.
