- А вот мне, бедненькой, здесь придется остаться и затаиться, я за границей конкуренции не выдержу. Вот я и вышла на тропу осторожности. Так что, прости, непосредственно ничем тебе помочь не смогу, эфочка ты моя! * Я больше на устранение не работаю. А вот советом - помогу.
- Ну, помоги хоть советом, Ага!
- Адресок я тебе подкину интересненький и рекомендацию дам. Девчонки у тебя, говоришь, церковные? Так вот есть у меня на примете ведьма, которая именно по таким делам большой специалист - православная ведьма!
- Это как же так? - опешила Жанна. - Ведьма - и вдруг православная!
- А вот так, скорпеночка **. Каждая ведьма маскируется как умеет: я медицинским халатиком прикрываюсь, а матушка Ахинеюшка - монашеской ряской. Конечно, позиционирует она себя не ведьмой, а «православной целительницей и духовной помощницей», только это ведь одно и то же, как мы понимаем. У нее весь дом иконами обвешан, святой водой заставлен. Только иконы эти нельзя в церковь вносить - тут же сгорят! А своей «святой водичкой» она потихонечку травит тех, кого ей «закажут» клиенты. Такой вот у нее бизнес, крокодилочка!
- Ну дает бабулька! - захохотала Жанна. - Через святыни - травить! Класс! Давай адресок, Ага!
Адресок был тут же записан на бумажке и вручен Жанне.
На прощанье Агафья Тихоновна хотела было обнять Жанну, но та уклонилась:
- Без этих нежностей, пожалуйста! А то еще удушишь ненароком… по привычке! Пока, красавица-удавица!
- Тебя удушишь, анакондочка! - сказала Ага, закрывая входную дверь за посетителями на сложный заграничный замок. Она пересчитала сунутый ей Жанной гонорар, осталась довольна и даже запела песенку времен своей молодости:
Эту песню запевает
Молодежь,
молодеж- ж-жь, молодеж-ж-жь!
Наш- шу песню не задуш-ш-шишь,
Не убьеш- ш-шь,
не убьеш- шь, не убьеш-шь!
Агафья Тихоновна, судя по дремучей этой комсомольской песне, была намного старше, чем казалась! Оставшись одна, она приободрилась: может, права Жанна, и на их век дураков в России еще хватит? Но тут она вспомнила, что ее старинного дружка, пророка и серийного воскрешателя Гришеньку Грабового * уже посадили в тюрьму за мошенничество, и пригорюнилась…
А Жанна решила посетить «православную ведьму» не откладывая. Жила мать Ахинея в двухэтажном домике-флигельке в Коломне - одном из старейших районов Петербурга. Домик стоял во дворе, и в сгустившихся сумерках Жанна едва его разыскала. Она позвонила, как было велено, три раза коротко и один подлиннее - условным звонком. Открыла ей дверь сама матушка, и Жанна, увидя ее на пороге, сначала отшатнулась и хотела было бежать без оглядки. Но тут она вспомнила, что бежать-то ей больше некуда, других адресов у нее под рукой нет, и решила остаться.
