Он послушно направился за мной к двери, оставив несчастного Иван Палыча лежать на полу, жутко отражаясь в зеркальной створке огромного шкафа-купе.
Я открыла дверь. И замерла на пороге.
В коридоре было темно.
* * *
– Кто-то вырубил свет? – шепотом уточнил у меня Балашов.
– Точно! – подтвердила я его догадку. – Фонарик и пистолет! – скомандовала я.
– Что?!
– Давай свой гангстерский наборчик. В руках уставшей, злой, и вечно голодной женщины он будет лучше работать.
Балашов сунул мне в руки фонарь и оружие. Лучом света я пошарила в коридоре, но не обнаружила ничего нового: белые стены, плиточный пол – отделение связи, которому энергетики отключили свет за неуплату.
Я прикрыла дверь и, навалившись на нее, спросила:
– А почему они вырубают свет только в коридорах?
– Они?! – в ужасе спросил Балашов. – Кто «они»?!
– Я не знаю кто. Не знаю зачем. Это какие-то ваши делишки. Деньги, бабы, скука, измены, дележ. Я могу представить, что кто-то убил Виктора из твоего оружия, подставив при этом тебя, но кому помешал бедный Иван Палыч, и зачем его прятать в шкафу? Почему эконом зарезан, а Виктор застрелен? Я не люблю детективы, но в тех, что читала, пишут, что обычно убийцы расправляются с жертвами, одним способом. А этот... и ножом орудует, и пистолетом...
– Кто «этот»?! – вопросил Балашов.
Разговаривать с ним становилось невозможно.
Я порассматривала Кирино кольцо на пальце. Ажурный ободок – наверное, платина, большой прозрачный камень, ловящий своими гранями розовый свет и отдающий его во сто крат сильнее и ярче – наверное, бриллиант. Фантастический, слепящий, необыкновенный...
Сорокина от моды безнадежно отстала.
У Балашова снесло его крышу – крепкую, черную, коротко стриженую башку.
Я не знаю тот ли это Балашов, который мне нужен.
Я даже не знаю, бриллианты ли я напялила, потому что никогда не видела их вблизи.
Трупа два. Пока два. А говорили, что в доме никого нет...
– Кира сказала, – попыталась я пробиться к его сознанию, – что в доме никого из прислуги нет. Что она имела в виду? Что рассовала всех по шкафам?
Балашов дико посмотрел на меня и завел как ученик перед завучем:
– Иван Палыч живет в доме. Жил. Остальная прислуга приходящая – повар, горничная, садовник. Но на праздники он всегда уезжал в свою деревню, километров триста от города. Там живет его друг – фронтовик. Они пьют водку из железных кружек, и поют фронтовые песни.
– Нам ни к чему биография, – напомнила я ему.
