– Почему нет света? – шепнула я.
– Был, – вполголоса ответил Балашов. – Кто-то выключил его в коридоре почти сразу после выстрела. Когда я вышел из кабинета, поговорив с Элей, света не было.
– Где выключатель?
– В конце коридора, рядом с комнатой для прислуги. Сейчас дойдем и включим.
Но свет не зажегся. Балашов терзал выключатель, пока я не потянула его за рукав, объяснив:
– Кто-то вырубил пробки в коридоре. Кто-то, кто знает, где что находится в этом доме.
– У меня нет никаких идей, кто бы это мог сделать...
– У меня тем более. По-прежнему один вариант.
– Это...
– Знаю, не вы!
Сверху раздался грохот и женские вопли.
– Это Кира рвется на волю, – вспомнила я, – я должна была ее выпустить.
– Кто такая Кира... – на одной ноте произнес Балашов.
Надеюсь, он не рехнулся.
– Не будем ее выпускать, – распорядилась я. – Она пьяная, шумная, она все испортит. Дверь на замке, ключ у вас в кармане, там она в безопасности.
– В безопасности... – безучастным эхом повторил Балашов. Он посветил фонариком вокруг себя, взял меня за руку и потянул вверх по лестнице на второй этаж.
Я вцепилась в его ладонь – она была сухая и горячая, похоже, у него все-таки поднялась температура. Я вцепилась – пусть он думает, что я боюсь споткнуться на темной лестнице. Пусть думает. Ведь он мне не по зубам, даже голой. Он по зубам только Кире, и он однолюб.
Кто такая Кира... ...
Его ладонь была не только сухой и горячей, она была очень жесткой: кожа на ощупь напоминала кирзу. У человека, который делает деньги, не выходя из кабинета, и имеет штат прислуги, не может быть такой руки. Такие руки могут быть у меня – неудачницы, уборщицы, горе-снегурочки в ужасных перьях, испачканных в безе...
– Куда мы идем?
– Наверх. Тебе надо переодеться, а потом мы проверим комнаты на втором этаже.
– Ты играешь по чужим правилам, – я тоже окончательно перешла на «ты». – Кто-то вырубил свет в коридорах, и ты крадешься в темноте, даже не попытавшись разобраться со светом!
– Я не электрик, – сказал он тем же тоном, что и «кто такая Кира».
– Я электрик!
Я хотела его уязвить, но он потянул меня к стене на небольшой площадке между первым и вторым этажами, пошарил фонариком по светлым панелям, остановил яркий луч на маленькой пластиковой дверце и сказал-приказал:
– Действуй!
Он не попытался мне помочь открыть эту дверцу, просто светил своим фонариком и ждал, когда я докажу, что я электрик.
Дверца туго поддалась, я щелкнула рубильником, в коридорах и на лестнице зажегся свет. Слабый и голубоватый, как весь свет в этом доме.
