— А ты куды прешь? Ишь ты, артист! Тебя тоже, что ль, показывают? Мал еще, не мешай старшим смотреть.
И Славка послушно отступил назад, поглядев, как другие, впереди, охотно пропустили к самому телевизору двоих операторов.
— А чего, теть Шур, наши выступали уже?
— Нет еще, — отмахнулась та, не глядя на парня. — Скоро, наверно…
— А их обоих покажут, да? Ну теть Шур! — словно маленький, заныл Славка.
— Да хрен их знает, этих телевизионщиков! — резко бросила женщина. — Славка, помолчи! И вообще, отвали, смотреть мешаешь!.. — И она зачарованно уставилась на экран.
Славка отступил назад, огляделся, потом, вытянувшись на цыпочки, посмотрел, где устроились операторы, и отошел дальше. Несколько секунд понаблюдал за зрителями, а затем легкой и бесшумной пробежкой вдоль стены коридора вернулся к залу, где размещался пульт управления. Сюда хорошо доносился голос диктора — там звук усилили:
— …Каждую зиму в Новороссийске, как уже давно известно, дует суровый норд-ост, который в народе окрестили… — Голос звучал грозно и значительно, будто сам диктор этот норд-ост и производил. Славка хмыкнул, садясь за пульт управления электростанцией. А диктор продолжал: — Целые районы города и его окрестностей нередко остаются без электричества на несколько дней… а иногда и недель…
Славка снова хмыкнул, на этот раз презрительно — по отношению к телевизионному журналисту, произносящему эту тухлую банальщину, с которой уже сто лет, наверное, начинаются все передачи про Новороссийск, уж Славка-то наслушался. Болтают одно и то же, и ничего нового…
— …А между тем ситуация с энергоснабжением давно вызывала беспокойство властей и жителей города…
— Ага, — пробормотал Славка, отстраняясь от пульта и быстро перебегая на место второго оператора — к компьютеру, — еще как беспокоит!..
А тележурналист продолжал свой репортаж:
— …«Компьютерная система диспетчеризации и управления энергоснабжением» — так официально называется то ноу-хау, иначе говоря, та научно-техническая новинка, которую тестируют сейчас новороссийские энергетики… Именно она, как утверждают в городе, избавит его жителей от вынужденной необходимости жить при свечах. И это — в двадцать первом веке от Рождества Христова! — с пафосом произнес он.
— Двадцать первый век… — улыбаясь, повторил Славка, а пальцы его быстро и уверенно бегали по клавиатуре.
— …Даже если суровый северный ветер норд-ост… — продолжал изрекать телевизор.
— Ишь ты! Даже если суровый!.. Он же — северный!.. — уже откровенно издевался над ним Славка, не отрывая глаз от экрана монитора. — Он же ветер!.. У-ух, как страшно, аж жуть!..
