Они допили бутылку. Королев за это время, к удивлению Пети, окончательно пришел в себя и выглядел вполне нормально.
Они вместе дошли до его дома. Остановились у ворот.
— Ладно, Петро, давай. — Виталик протянул ему руку. — Хорошо, что встретились.
— Ты заходи. Сегодня вечером или завтра.
— Завтра… — неопределенно повторил Виталий. — Завтра будет видно. — Он открыл калитку. — Ладно, еще увидимся.
В голосе Королева Петя не услышал никакой уверенности. Но в тот момент он отнес это на общее нетрезвое состояние друга и его расстроенные чувства.
О том, что произошло, Петя узнал лишь спустя две недели, когда в доме Бойковых появился участковый и вручил ему повестку. Петя должен был явиться на допрос к следователю.
Мать, увидев повестку, охнула и стала медленно опускаться на стул.
— Я так и знала, что этим кончится.
Петя вертел повестку в руках, пытаясь понять, зачем он понадобился следователю.
— Да не переживайте вы так, — махнул рукой участковый. — Ничего он не сделал. Вызывают в качестве свидетеля. — Он перевел взгляд на Петю. — А вот дружок твой отличился.
Бойкову не понадобилось много времени, чтобы понять, о ком идет речь.
— Какой дружок? Виталик?
— Он самый. Да ты и сам уже, я вижу, все знаешь.
— Не знаю, — отрицательно покачал головой Петя. — А что он сделал?
— Вот придешь к следователю, он тебе все и расскажет. А я не могу. Должен сохранять конфиденциальность.
Следователь оказался невысоким полысевшим мужчиной средних лет с утомленным выражением лица. Серый костюм, под ним такой же серый джемпер под горло.
Перед тем как его вызвали в кабинет, Пете пришлось целых полчаса просидеть в коридоре. Все это время он чувствовал себя крайне неуютно.
Мимо постоянно проходили люди, преимущественно в штатском. Каждый из них, проходя, бросал на Бойкова оценивающий профессиональный взгляд, пытаясь определить, что именно он натворил. И от каждого такого взгляда Петина уверенность в том, что он вызван в качестве обыкновенного свидетеля, таяла. Ему стало казаться, что это всего лишь хитроумный ментовский ход, чтобы заманить его в это здание. И, несмотря на то что он прекрасно понимал всю абсурдность своего предположения (действительно, зачем милиционерам пускаться на такие ухищрения, когда они в любой момент могли просто арестовать его, если бы им это понадобилось?), мысль о том, что его в чем-то подозревают, продолжала упорно сверлить мозг.
Тем более что Петя знал — его есть в чем подозревать.
