Рядом послышались шаги. Кто-то подошел и остановился у костра.
— Виталь пришел. Налейте ему самогонки.
Послышалось бульканье жидкости о дно железной кружки.
— Давай, Виталь, покажи, как надо пить. А то Петька до сих пор после прошлой попойки отойти не может.
Послышалось шуршание. Потом звук льющегося в глотку самогона.
— Силен! Молодца! Супермен! — загалдели пацаны.
С неба упала звезда.
«Черт, не успел загадать желание, — подумал Петя Бойков. — Ну и хрен с ним. Все равно не сбывается».
— Это у кого как, — услышал он над самым ухом.
Петя повернул голову. Рядом с ним на корточках сидел Виталька Королев. В зубах у него была травинка. Он, так же как до сих пор Петя, смотрел на небо.
— А что, у тебя уже сбывались? — спросил его Петя.
Виталик оторвал взгляд от звезд, улыбнулся и сказал:
— Они всегда сбываются. И звезды тут ни при чем.
— А что тогда при чем?
— Сила, Петро. Если ты сильный, то у тебя все сбудется.
— А ты сильный?
Виталик сплюнул себе под ноги и сказал:
— Я сильный, а ты нет. Эх, Петро, Петро…
— Петро. Петро, хватит спать, говорю. Да оторви же ты башку от стола, чудило.
Бойков приоткрыл глаза. Кто-то тряс его за плечо, но кто именно, он не разглядел. Шея затекла, руки тоже. Бойков кое-как выпрямился, хрустнул, поморщившись, затекшей шеей и посмотрел на человека, который сидел перед ним.
Это был Король. Он усмехнулся.
— Крепко же ты, братан, спишь. На-ка, выпей. — Он протянул Бойкову чашку с кофе.
Петр Алексеевич взял чашку двумя руками и поднес ее к губам. Кофе был горячий, но пить можно. Ароматная, горячая влага потекла по пищеводу… Мозги прояснились не сразу.
— Силен же ты спать, — повторил Король. — Разводящий твой говорит, что ты уже два часа тут дрыхнешь. Они тебя поднять пробовали, но ты бармену в рыло заехал. Нехорошо, Петя, очень нехорошо.
— Это мой ресторан, — хрипло ответил Бойков. — Что хочу, то и делаю.
— Твой, твой. — Король улыбнулся. — Пока.
Бойков поставил чашку и угрюмо посмотрел на Короля.
— Ты зачем пришел? Пугать меня? Так это твои «опричники» уже сделали. Видишь подо мной лужу?
— Зря остришь, Петя. Ты мне друг. Не был бы другом, давно бы урыл. — Король усмехнулся и покачал головой, словно дивился и своим словам, и своему поведению. — Черт, вот уж не думал, что я такой сентиментальный. Весь день промучился. Думал, как тебя, дурака, вернуть? — Король прищурился. — А ты упрямый, Петро, очень упрямый. И всегда таким был.
Бойков молчал. Присутствие Королева тяготило его. Голова кружилась, к горлу то и дело подкатывала тошнота.
