– Нет, я соврал им, что у меня есть сербская девушка, которая пишет для меня первые фразы. По правде говоря, сюжет банальный – как у Шекспира: две враждующие семьи.
– Хорошие и плохие ребята, Джон? Ты, надеюсь, не так думаешь?
– Я не Ромео с Джульеттой имел в виду, а «Сон в летнюю ночь».
– Там нет двух враждующих семей.
– Зато много любви и веселья.
– И что тебе сказал издатель?
– Пришлет мне книгу Хомски, да еще кассеты с новыми фильмами, и просил привезти тебя в Нью-Йорк. Говорит, с сербкой в романе мы наверняка можем пробиться к Лари Кингу.
– Ты знаком с этим подтяжкиным?
– Ну, если бы я побывал на его передаче, то не сидел бы теперь здесь!
– Тем более я не могу тебе ничего гарантировать.
– А если бы, кроме тебя, у меня оказался Уэсли Кларк?
– Ты и его хочешь вставить в роман?
– Ну, я здесь благодаря генералу Кларку.
– Ты ведь не профессиональный военный?
– Нет, я просто разыгрывал такого, чтобы оказаться поближе к истине.
– И про Косово напишешь, что Мейлер и тот, другой, не правы… Я имею в виду тех, что у тебя на кассете.
– Труднее всего победить Маркеса, который очень плохо написал о генерале Уэсли Кларке.
– Здоровенный кусок, Джон. Не думаю, что ты его осилишь.
– Ты мне поможешь.
– Познакомь генерала Кларка со мной. Впрочем, мы с ним и так знакомы. Он сидел как раз напротив меня. Счел, что я слишком красива для переводчицы, это было в первый день прихода КФОРа, когда полковник Уэллс из гуманитарной организации «Кер» докладывал ему о своей работе, а я была при нем. Я во время бомбардировок была переводчицей у полковника Уэллса.
– Он вправду так сказал?
– Да, и на следующий день я оказалась без работы, на лугу, с овцами.
– Не могу поверить, что генерал Кларк так поступил. Знаю, что он любит все красивое, он и сам занимается литературой, ты могла только вдохновить его.
– Ну, теперь ты тоже вдохновился, так что можешь меня по боку.
– Мария, генерал Кларк, правда, так сказал?
– Джон, – говорю, – я вру, потому что это стоящий материал для твоей работы. Не бывает романа без помощи демона, так Жид говорил.
«Ети твою мать американскую, думаю, сейчас ты увидишь, как мы развлекаться умеем». Но Джона мое заявление не смутило. Он смотрел на меня по-сербски – с улыбкой на устах и в глазах, и кудри его, падая на чело, тоже улыбались.
Чтобы успокоиться, быстро говорю:
– Джон, я есть хочу.
Джон показал на стол: семейство харчей ожидало меня. Все было расставлено как когда-то в моем доме: дымился суп, краснели помидоры, белел творог, черный хлеб, зеленый салат, пестрое жаркое. Это меня растрогало, и я вздрогнула, когда Джон опустил мне руку на плечо.
