И еще одно мне хотелось бы добавить. Преступники охотно играют на материнских чувствах и на отношении окружающих к горю матери, но вспоминают они о своих несчастных матерях, только лишившись свободы. Как часто приходилось мне читать ходатайство о сокращении срока наказания или о помиловании со ссылкой на страдание своей несчастной матери! Спрашивается: на что же делается расчет? На человечность. На природную доброту людей. Редко кто останется глухим к горю матери. Но ведь есть и другие матери – жертв преступления. О них авторы ходатайств тоже должны помнить.
Однажды я высказал в «Литературной газете» свое мнение по поводу виновности и наказания. Свою позицию высказал довольно обостренно и получил огромную почту. Приведу на выбор несколько выдержек из этих писем. «Сам человек в первую очередь виноват в совершении преступления и должен безусловно нести полную ответственность по закону. Без скидки» (М. Самсонов, г. Кишинев).
«Каждый, совершивший зло, должен быть сурово наказан. Но суровость не должна быть в большом сроке. От долгосрочного наказания все перегорает и от раскаяния остается пепел» (осужденный Г. Тополян).
«Раскаялся преступник, осознал свою вину – ну и что ж? Является ли это причиной для его освобождения? По моему глубокому убеждению, нет! Преступник, осознавший свою вину, не может не понимать справедливости наказания. Кающийся ждет, что за раскаянием неминуемо последует быстрое освобождение. Не верится в такое раскаяние. Общество, государство обязаны обеспечить каждому из его членов гарантию личной безопасности от таких раскаявшихся» (студент философского факультета МГУ А Пономарев).
«До сих пор только и писали, что за преступление каждого подонка несут ответственность общественные организации, и только об их ответственности речи не было. От излишнего либерализма к преступникам страдают честные люди» (работники лаборатории московского НИИ).
«Люди, подыскивая оправдание и обстоятельства для преступников, портят нашу молодежь. Любой мерзавец будет только смелее хвататься за финку, кол и камень, изображая из себя жертву обстоятельств» (Е. Горелов, г. Богульма).
«Мой сын сидит уже третий год. Я мать. Кто лучше меня знает его? Он не преступник. В драке ударил другого. Разве от того, что он посидит еще два года, здоровье у потерпевшего прибавится? Сын осознал все. Неужели на свободе он принесет меньше пользы, чем в заключении?» (Е. Карпова, г. Саратов).
