Заблуждаются те, кто думает, что профилактика преступности – обязанность только органов милиции. Милиция не сможет следить за развитием, становлением характера каждого подростка, не может знать всех обстоятельств его жизни. А подросток с его неустоявшимися представлениями о дозволенном и недозволенном нуждается в постоянном внимании, в постоянной, неназойливой, но заботливой опеке. Не надо понимать профилактику упрощенно, как грозную беседу с инспектором детской комнаты милиции.
Профилактика – обширный комплекс мер, многогранный процесс. В ней сочетается многое: и помощь человеку, попавшему под пагубное влияние другого человека, и корректировка взглядов правонарушителей, и борьба с источниками вредных влияний. И конечно, жизнеустройство правонарушителей. Высокие задачи профилактики немыслимы без человечности, без надежды на силы добра, без преодоления зла.
Меры профилактики просты по содержанию, но сложны по методичности, по доведению начатого дела до конца, по учету особенностей характеров, судеб. Существенно то, что профилактика становится заботой и обязанностью не только работников милиции, в нее включаются различные организации, люди различных профессий, объединенные гуманностью поставленной цели. В этом ее успех.
Воспитывая молодого человека, надо учитывать, что подчас он может совершать поступки, не предвидя последствий, совесть его не подготовлена к верной оценке последствий. Он мечтает о настоящей мужской дружбе, о смелости и товариществе, и его можно вовремя переориентировать, если он попал под злое влияние. Но где индикатор, предупреждающий о том, что пришла беда, где та контрольная лампочка, которая зажигается в момент опасности, где та самая лакмусовая бумажка, меняющая свой цвет потому, что сделан неверный шаг? Искать простой, однозначный рецепт для ликвидации преступности наивно, хоть и заманчиво.
Каждое преступление индивидуально и неповторимо, вот почему каждый раз заново необходимо взвешивать все «за» и «против». Другого пути нет.
Выбежав из подворотни, они окружили Сережку. Их было четверо. Прижатый к сырой стене, он не защищался и не пытался бежать. Суетясь и явно желая отличиться друг перед другом, они старались вовсю. Как легко быть героем без риска!
Тот, что повыше, пряча ухмылку в поднятый воротник короткого бобрикового пальто, бил не сильно. Кончиками пальцев по носу, по губам. Знал: это не больно, но обидно.
Как бы нехотя взмахивая кистью руки, он был уверен в своем праве дать почувствовать Сережке не боль, а унижение. Но для чего?
