– А где можно заправиться?
Мужчина махнул рукой в правую сторону от автомобиля.
– Хорошо, давай поедем туда.
Машина снова тронулась, вскоре мы оказались перед какими-то воротами. За ними стояли грузовики, фургоны, тракторы. Мужчина повернулся ко мне, спросил, что ему делать дальше.
– Иди и заправляйся, – сказал я. – Только не вздумай сбежать или поднять шум – придется туго.
Он согласно кивнул, я погрозил ему пальцем.
Из окна машины я наблюдал, как афганец снимает шланг с бензоколонки. Ничего подозрительного в его поведении я не заметил и решил воспользоваться отсутствием хозяина машины, чтобы пересесть на переднее сидение. Заглянув в бардачок, я обнаружил там пистолет ТТ и две обоймы патронов. В самом пистолете тоже была обойма.
– Не плохо, – сказал я, радуясь своему улову.
Я спрятал обоймы в карман куртки, а пистолет сунул за пояс.
Заправив машину, афганец вернулся и, увидев меня на переднем сидении, бросил быстрый взгляд на бардачок.
– Все в порядке, – весело сказал я ему.
И этот понятливый малый сразу догадался, что пистолет уже в моих надежных руках.
– Садись, у нас мало времени, – продолжал я. Афганец не сопротивлялся. Мы ехали молча. Я думал о том, хватит ли полного бака до Кундуза. Мой водитель бросал на меня осторожные взгляды. Вероятно, он принял меня за лазутчика с той стороны. Ведь мы находились всего в ста километрах от границы Узбекистана и Таджикистана.
Я не знал пока, что мне делать с этим афганцем. Убивать его не было никакого смысла. Там, куда я направлялся, он был мне не нужен. Но с другой стороны, он мог повести по моему следу преследователей. Немного подумав, я решил все-таки высадить беднягу где-нибудь на дороге, но сперва отъехать как можно дальше от Мазари-Шарифа, чтобы он долго добирался обратно, а я тем временем мог бесследно исчезнуть.
Ветер усиливался, надвигалась песчаная буря.
– Стой! – приказал я афганцу.
Он мгновенно повиновался и посмотрел мне в глаза, соображая, что я хочу с ним сделать.
– Убирайся из машины, – продолжал я тем же тоном.
В глазах афганца застыл немой ужас. Возвращаться пешком было равносильно гибели. Он начал причитать по-афгански, упоминать имя Аллаха, но я был непреклонен:
– Живее!
Он сидел неподвижно и выходить из машины не собирался. Тогда я резко наклонился в его сторону и попытался открыть дверь. Он вцепился в мою руку, не давая мне этого сделать.
– Отцепись немедленно и проваливай!
Афганец не слушался. Я вынул из-за пояса пистолет и наставил его на упрямца. Тот замер.
