— Иногда вы учтивы, мистер Хэмптон. Это пугает… Растерев нежные листочки между пальцами, она вдохнула смолянистый запах, потом вставила букетик в его петлицу.
Алекс остановился, развернул ее к себе и, крепко обвив руками талию, заглянул в бледное лицо.
— Я сам временами почти пугаюсь, мисс Веллингтон. Как, например, сейчас. И еще мне хочется отругать вас за то, что вы слишком много работаете. Я знаю, это не мое дело, но не стоит доводить себя до изнеможения. С контрабандистами я справлюсь сам. Не надо по ночам рыться в квитанциях.
Если бы Алекс знал, почему она на самом деле не спала по ночам, он бы наверняка расхохотался. А сейчас, дрожа от неожиданной близости, она постаралась высвободиться.
— Вы не понимаете серьезности ситуации, мистер Хэмптон… Пожалуйста, пустите меня.
— Я понимаю гораздо больше, чем вы думаете. Но пока ваш дядя — офицер таможни, вам нечего бояться. Ваши склады будут проверять в последнюю очередь.
— В этом и беда, — прошептала она, глядя на склоненные ветви яблонь. — Они используют меня, а друзья думают… — Справившись с собой, она тряхнула головой и не стала продолжать. — Идемте. Я устала.
Алекс ничего не понял. Он заглянул ей в лицо. Ему было слишком хорошо знакомо это состояние. Но из-за чего она, окруженная любящей семьей и друзьями, может грустить, Хэмптон не понимал.
Положив на ее бледную щеку большую ладонь, Алекс какое-то время боролся с желанием коснуться ее губ.
Эвелин сделала протестующее движение. Но она слишком устала и слишком желала этого сама. Убеждая себя, что делает это исключительно ради того, чтобы сдвинуть себя с какой-то мертвой точки, она положила руку на его широкую грудь и потянулась к нему губами.
Сначала касания его губ были нежными, едва слышными. Он словно спрашивал, согласна ли она. Сердце Эвелин билось все быстрее, а под своей ладонью она ощущала, как бьется сердце Алекса. Губы его осмелели. И волшебство первой встречи, которого она не ощущала все последние дни, вдруг нахлынуло с новой силой. Она, забывшись, отвечала на его поцелуи. Он поднял ее на руки, и единственное, что разделяло их сейчас, была ее рука у него на груди.
Чувствуя, что поцелуи становятся все требовательнее, погружая ее в ту бездну, которой она едва не подчинилась в амбаре, Эвелин отвернула лицо. Но не оттолкнула его рук. Она чувствовала его сильное тело, тепло его ладоней, касавшихся спины, и понимала опасность этой близости, но не сопротивлялась. Эвелин прильнула разгоряченной щекой к его плечу, и он стал целовать ее волосы.
