Меркулов подумал, что уж сейчас-то он точно должен кончать этот разговор: старик явно уговаривал его, заместителя генпрокурора, узаконить право коллекционера на приобретение краденого. Потому и милицию привлекать боится. Стало быть, милиции боится, а генпрокуратуры нет? Просьба старого друга семьи ставила его в ужасно неловкое положение: и согласиться нельзя, и отказать старику он тоже не вправе. И тут же, едва старик снова заговорил, понял, что снова ошибся, подумав об Антоне Григорьевиче не совсем хорошо.
— Ах, Костик, — сказал тот, — самое-то ужасное, что я все время думаю, что кражу мог совершить только кто-то из своих!
Как все просто! Старик боялся, что расследование выведет на кого-то из его близких. Да, это действительно может надолго выбить из колеи, лишить душевного покоя… Кроме того, в таком случае, если пойти по официальному пути, этого близкого человека придется привлекать к уголовной ответственности по всем правилам… Да, положение у старика — хуже губернаторского. И все же заместителю генпрокурора в это дело всерьез ввязываться нет никакого резона… Так что Меркулов даже обрадовался отвлекающему звонку по внутреннему телефону — по тому самому, по которому сейчас мог ему позвонить только один человек — Генеральный. Ну вот, нашлась дорогая пропажа, подумал он, снова бросив косой взгляд на все так же терпеливо дожидающегося Турецкого. Может, его, Саню, отправить к деду? мелькнула мгновенная мысль и пропала. Но зато тут же возникла другая, более толковая: Денис Грязнов. Денис, вот кто подойдет для этого дела идеально. Денис с его частным детективным агентством «Глория».
— Одну секундочку, — сказал он в трубку городского. — Подождите чуть-чуть, Антон Григорьевич, тут у меня другой телефон…
Да, это был новый Генеральный. Суров, неприветлив, не счел даже нужным поздороваться — просто сообщил, что прямо сейчас ждет его у себя в кабинете, и бросил трубку.
— У-уф! — выдохнул Меркулов, выразительно посмотрев на все понимающего Турецкого. — Ну вот, выходит, не зря ты меня жалеть приехал! — бросил он ему, прикрыв микрофон городского рукой. И вернулся к разговору с Красновым: — Антон Григорьевич! Тут, к сожалению, у меня несчастье начальство к себе вызывает. Я вам потом перезвоню, хорошо? Если сам не смогу подъехать — кого-нибудь подошлю. Обязательно. Приедет человек, чтобы разобраться во всем на месте, сошлется на меня. А вы ему расскажете, что к чему во всех деталях. Хорошо? А может, если время позволит, я сразу сам с кем-нибудь приеду, со следователем, я имею в виду. Не возражаете?
