— Да, я, пожалуй, соглашусь с вами…
— Это будет тем более правильно, что она сможет сообщить о вашем решении и вашим коллегам с бульвара, чтобы они не волновались по поводу вашего неожиданного исчезновения, верно? Они ведь будут волноваться?
— Не думаю… Это все-таки не та публика, Александр Борисович, которая в открытую станет демонстрировать свои эмоции и долго переживать по поводу такого же, как они, человека. Нет… Посожалеют, может быть, что не услышат новых историй из моей богатой впечатлениями жизни, а потом забудут. Появятся новые заботы — простые, но обязательные, скоро ведь зима, придется устраиваться как-то. Я вот тоже начал подумывать…
— Да, вы говорили о своем желании пройти южнее по побережью и провести зиму где-нибудь в окрестностях Сочи.
— Да? В самом деле? — слегка удивился Володя. — Это было бы совсем неплохо. Я не люблю холода. Жить, я вам скажу, Александр Борисович, надо там, где тепло. Больше того, я пришел к выводу, что у нас, в России, и люди так часто неприветливы и даже злы по той причине, что им постоянно холодно. А от холода рождается равнодушие. Образуется определенная последовательность…
— Мне чрезвычайно любопытно то, о чем вы сейчас сказали, Володя, — осторожно отреагировал Турецкий. — Интересное суждение. И что, вам приходится часто размышлять на эту тему?
— Как получается, не знаю, право…
— А примеры для подтверждения своих постулатов вы откуда черпаете? Из собственной жизни или, скажем, из прочитанных когда-то книг?
— Знаете ли, они как-то сами всплывают… Думаю, все-таки из прошлой жизни. Она ведь была, я полностью отдаю себе в этом отчет. И книги некоторые, когда вижу их на прилавках, узнаю. Но…
— А вы не могли бы поделиться со мной своими наблюдениями за этим процессом? Ну, например, чего больше «всплывает»? Какие-то конкретные действия? Эмоциональные проявления в связи с чем-то? Пейзажи? Картинки бытового содержания? Может быть, лица когда-то знакомых, но забытых людей? То есть в каком виде возникают ваши воспоминания?
— Сами по себе, никакой связи, — быстро ответил Володя, словно вопросы были ему крайне неприятны. — Могу сказать только одно: конкретные действия отсутствуют, и это тяготит больше всего. У меня, естественно, нет никаких доказательств и фактов, но постоянно появляется в душе чувство непонятной вины. И, мне кажется, что если оно возникает, значит, на чем-то все-таки основано. Нет, я не способен, наверное, убить, но… оскорбить? Отчего же?.. И эта неопределенность… она не дает жить спокойно. Касательно эмоций? Да, были люди, которых я терпеть не мог, даже ненавидел, но кто они? Не помню… Спрашиваете, пейзажи и картинки быта? Ну, на зрительную память я никогда, наверное, не жаловался. Да, возникают пейзажи, но они — абстрактные какие-то, есть очень красивые… Вот как сейчас, — он рукой показал на морскую даль с серо-голубым силуэтом судна на горизонте. — А быт? Совершенно отсутствует.
