— Портфолио! — подсказала Романова. — Ой, я, кажется, поняла!..
— Молодец, лично я давно понял, — ревниво произнес Померанцев.
— Оба умные, успокойтесь, — усмехнулся Турецкий. — Так что далее у нас с вами на очереди как раз фотохудожники, связанные с театром, в котором играет эта фифа, прости господи!.. Ведь наверняка она предпочитает кого-то одного, или театр кого-то одного предпочитает. Это нужно выяснить первым делом, Галочка, а пообщаться с ним… сами решите, кому лучше: тебе или Валерию… Думаю, пары дней вам вполне на это хватит… Валерий, ты с вдовой Кожевникова уже встречался?
— В последний раз звонил вчера, — покачал тот головой. — Она пока не в состоянии… Похороны только позавчера были, Александр Борисович, сами знаете…
— Знаю… Ладно, попробую сам к ней съездить, если ты не против! — Он подмигнул Померанцеву, на лице которого проступило выражение явного облегчения: Валерий, и это было известно всем, не любил общаться с близкими жертв убийства. Впрочем, не любил этого никто, однако для Померанцева это всегда почти кончалось едва ли не недельной депрессией. О том, что его следователь настолько чувствителен к чужому горю, что даже годы работы в прокуратуре не сделали его иным, знал только Турецкий. И частенько брал эту часть работы, если дело вел Померанцев, на себя…
Именно по этой причине многие коллеги Валерия считали его любимчиком Саши и, грешным делом, завидовали, не желая видеть того, что по служебной лестнице он двигается вовсе не потому, что этому способствует его шеф, а благодаря собственному высококлассному профессионализму.
— Спасибо, Александр Борисович, — немного виновато произнес Померанцев и отвел глаза, перехватив любознательный взгляд капитана Романовой.
— Я пойду? — поинтересовалась Галочка. — Мне бы хотелось побывать у директора театра сегодня, потому что завтра в спектакле занята Крутицкая и, наверное, пока мне все еще не стоит с ней сталкиваться в качестве оперативника?
— Ни в коем случае! — подтвердил Турецкий. — Твое журналистское амплуа еще может нам пригодиться. Эта дамочка лжет так же легко, как дышит… Заодно пообщаешься с той ее новой подружкой, Анастасией Кудриной. Сними с нее показания официально, под протокол, ладненько?
— Конечно, Александр Борисович! Я, собственно, и сама собиралась с ней поговорить! Так я пойду?
— Давай, счастливо тебе.
Валерий, дождавшись, когда Романова покинет кабинет, неуверенно глянул на своего шефа, вздохнул, поерзал и, наконец, решился.
