Сережа Воронцов пожал плечами и сказал:
— Я, конечно, не звезда эстрады. Но только этот самый Алексей Варум получает деньги за работу и рискует, ну максимум, получить сифилис от какой-либо особо рьяной поклонницы. Я же, мне так кажется, буду рисковать жизнью. Или это не так.
— Быть может, и так.
— Концерты состоятся послезавтра, не так ли? — спросил Сережа Воронцов. — Я точно не помню, как там на афишах…
— Совершенно верно. В семь часов вечера во дворце спорта и в полночь и до утра — в ночном клубе.
— А когда я смогу получить свои деньги? — напрямую спросил Сережа.
— Вас интересует прежде всего это?
— А что же меня должно интересовать? — улыбнулся Сергей, уписывая при этом отбивную. — Может, масса грима в килограммах и число педерастических ужимок в дюжинах, которые следует применить к моей персоне, чтобы никто не просек, что этот ваш Аскольд и я — совершенно разные люди?
— И разных сексуальных ориентаций, — вполголоса прибавил Алик.
— Вы сможете получить ваши деньги сразу же после концерта, — ответил Романов.
— А аванс?
— Сколько же вы хотите?
— Сто процентов, — невозмутимо ответил Сережа Воронцов и, уничтожив суп, принялся за второе.
— Простите?
— Разве я неясно выразился? По всей видимости, у меня в данный момент плохо с дикцией: ем, дорогие россияне. Но могу уточнить: сто процентов аванса от затребованной суммы в восемь тысяч долларов составят не больше не меньше, как восемь тысяч долларов.
Романов ощупал лицо и плечи Сергея тяжелым немигающим взглядом глубоко посаженных глаз, потянул через соломинку заказанную американщину: виски с содовой со льдом, к которому он до сих пор даже не притронулся — а потом потер подбородок и четко, внушительно произнес:
— Молодые люди, это не детский сад и не богадельня для страдающих истерией старушек. Это серьезное дело. Серьезная, большая игра. Поэтому я не понимаю этих разговоров в стиле: «Я тебе деньги дал? — Дал. — За кефиром послал? — Послал. — Кефира нету? — Нету. — Где деньги? — Какие деньги?"
По всей видимости, если Романов и не был бывшим профессиональным актером, то имел несомненные актерские данные.
Короткий диалог о кефире он не проговорил, а разыграл на два голоса: один требовательный, басовитый, звучный, второй оправдывающийся, тонкий, писклявый. Со стороны звучало впечатляюще.
Сережа почувствовал неприятный холод в спине.
— Я понимаю, Сережа, что вы человек серьезный, — продолжал Романов, — но никакому серьезному человеку, кто бы он ни был по профессии, никогда не выплачивают всех денег вперед. По крайней мере, по частному контракту.
