— Вы, конечно, говорите о его племяннике? — осведомился блондин. — Об Андрее?
— Вот именно, Алексей. Постарайтесь познакомиться с ним поближе. Говорят, дотаточно интересная личность. Или вы уже знакомы с этим господином?
— Да.
— Ну что ж… тогда постарайтесь побыстрее…
Алексей пожал плечами и осмелился перебить Антона Николаевича:
— Я работаю в этом направлении. У меня есть знакомство с одним человеком из близкого окружения Вишневского.
— И кто же это?
— Моя жена.
— О! — выговорил Антон Николаевич. — О! Однако. И кто же она при этом Андрюше Вишневском?
— Она солирует в его группе подтанцовки.
— Ясно. Она с ним как… в каких отношениях?
Алексей помрачнел.
— Кажется, в никаких, — наконец сказал он. — Андрюшу Вишневского, по всей видимости, женщины не интересуют. Вообще он редкий отморозок. Из гей-клубов не вылезает: то в «Центральной станции», то в «Черном лебеде»… то еще где-нибудь.
— Значит — педераст?
— Вообще-то, вроде как би.
— Что, простите?
— Би. Бисексуал то есть. И с мужиками, и с бабами.
Антон Николаевич пожал плечами:
— Вот как? Ну что ж… бывает. А репертуар у него, по-моему, ничего. Моя дочь, во всяком случае, слушает и на концерт ходила раза два. В ночной клуб. Во всяком случае, бывает и хуже.
— Я не люблю нашей эстрады, — холодно ответил человек из службы безопасности одного из богатейших людей России, из числа тех, кого кратко именуют «олигархами», — владельца нефтяной империи и ряда алюминиевых заводов Романа Арсеньевича Вишневского.
— В общем, так, Алексей, — сказал Антон Николаевич, — я могу вам помочь в разработке племянника Вишневского. У меня есть неопровержимые доказательства того, что несколько лет назад Роман Вишневский и Лев Габрилович подстроили гибель матери Андрея. Своей соответственно сестры и жены. Она знала что-то такое, отчего им мало бы не показалось. Ее убрали…
ГЛАВА ВТОРАЯ. ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ ВЕЧЕР ИМЕНИ ЖЕНИ КОРНЕЕВА
* * *
Женя Корнеев всегда считал себя очень крутым, преуспевающим и вообще в высшей степени замечательным человеком. Будучи вполне нормальным заурядным снобом, отличающимся от серой людской массы разве что количеством дензнаков — иногда зеленой окраски — в кармане пятитысячных джинсов, он тем не менее с трогательной высокомерной непосредственностью полагал, что человек, покупающий себе трусы меньше чем за сорок долларов, определяется простым и полифункциональным понятием «лох».
Утвердился он в этом примечательном мнении после того, как с подачи отца, преуспевающего бизнесмена, поступил на работу в казино при ночном клубе «Золотые ворота» и с первой же получки демонстративно приобрел в дорогущем бутике упомянутую деталь нижнего туалета на глазах несколько озадаченного Сережи Воронцова.
