ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОЧТИ СЕМЕЙНЫЕ РАЗБОРКИ
* * *
Приезд Сережи Воронцова в Москву был обставлен по принципу «с корабля на бал». «Скоро, бл…, на бал», как любил выражаться Алик Мыскин. Впрочем, какой был корабль, такой и бал. Дело в том, что весь полет Сергея бескомпромиссно тошнило, и вообще все эти полтора часа, проведенные в воздухе, были сопряжены с таким дискомфортом, что из самолета несчастный Сережа вынырнул, буквально заглатывая сырой московский воздух широко открытым ртом.
Фирсов покосился на него и сказал:
— Что-то ты бледненький, братец. Просто-таки мумия Мао Цзе Дуна. Или свидание со столицей не радует. А?
— Радует, — выдавил серыми, как глина, губами Воронцов. — А еще больше меня обрадовало бы свидание с кроватью. Часов этак на десять.
— Эк ты загнул, — сказал Фирсов, — мне тут администратор твой подсказал, что тебе надо ехать в студию на сведение твоего очередного альбома.
— Не моего! Не моего!
— Твоего, а чьего же еще, — раздался над его плечом мелодичный женский голос, и Сережа, медленно повернув голову, как это делают в голливудских боевиках заторможенные тугодумы-супермены, у которых даже мозги атлетического телосложения… одним словом, Воронцов увидел Лену Солодову, т. е. нет… теперь, конечно, Фирсову.
— Твой продюсер Боря Эйхман только что звонил на мобильник Романову, — сказала она. — так что поедем все вместе. Там и поправимся, — добавила девушка, отметив его мутный взгляд и «залипающее» лицо — лицо измученного мальчика, которому смертельно хотелось упасть и не шевелиться этак полсуток. Как выяснилось, график «звезд» вообще отличается большой плотностью. Оказалось, что у Аскольда на этот день планировалось не только сведение альбома, но и посещение двух презентаций и одно выступление в сборном концерте на дне рождения какой-то очередной «звездульки». Кроме того, была еще и незапланированная — и откровенно тяжелая — акция: надо было приехать к родственникам трагически погибшего в «Белой ночи» чернокожего танцовщика Лио и выразить им свое сожаление.
