Когда они были вынуждены притормозить у найтсбриджского шлагбаума, он спросил, не слишком ли быстро едет.
– Вовсе нет: – Вымученность ее голоса говорила другое. Он мог бы перевернуть коляску в канаву, но эта упрямица Грейс просто продолжала бы придерживать шляпку и не доставила бы ему удовольствия насладиться ее испугом. – Тут удивительно удобно, – продолжила она, – и езда очень ровная. Полагаю, этот экипаж предназначен для бегов?
Рочдейл так чертовски гордился своей коляской, что с трудом сдерживался, чтобы не лопнуть от собственной значимости. Быстрые лошади и быстрая коляска были одними из первых в списке главных удовольствий в жизни, а эта маленькая красавица создана по его собственному проекту.
– Да, я приказал ее сделать специально для бегов, – сказал он, – и уже выиграл с ней не один забег. Упряжка, конечно, не менее важна. Это две мои лучшие упряжные лошади.
– Признаюсь, я была удивлена, что такую красивую коляску везут не одинаковые лошади, – заметила она. – Но они, кажется, хорошо подходят друг другу.
– Я подбираю лошадей по скорости и выносливости, а не по тому, насколько хорошо они смотрятся вместе. – Он наклонился ближе и понизил голос до соблазнительного: – Но возможно, мне следовало сегодня взять пару одинаковых серых. Под цвет ваших глаз.
Она улыбнулась и тихонько прищелкнула языком, смеясь над его лестью.
Рочдейл думал, что уже разгадал чопорную вдову, но она продолжала подбрасывать ему маленькие сюрпризы. Он ожидал недовольного фырканья или укоризненного стона. А вместо этого получил улыбку.
Успех!
– Вам нужно чаще улыбаться, – посоветовал он. – Вы выглядите еще красивее, когда улыбаетесь. – Что было величайшим преуменьшением, какое когда-либо произносилось. Грейс Марлоу была красавицей, самой настоящей. Он никогда не забудет, как она выглядела на бале-маскараде с распущенными волосами – Боже, какие это были волосы! – и открытой грудью.
Но даже сегодня, в коротком голубом жакете, застегнутом до подбородка, и с волосами, спрятанными под соломенной шляпкой, Грейс все равно выглядела такой же аппетитной, как спелый персик, ожидающий гурмана.
Необходимость держать вожжи в руках означала, что он не может прикасаться к ней так, как ему хотелось, дразня ее руки до тех пор, пока не почувствует, что они потеплели или дрожат. Но Рочдейл позаботился, чтобы его бедро было почти в постоянном контакте с ее бедром. Нужно обязательно держать ее в постоянном ощущении его присутствия, физически. Ухаживать за ней через благотворительность было недостаточно. Самым важным делом было медленное пробуждение ее физической страсти. Он ни в коем случае не хотел, чтобы она забыла, что он мужчина, который целовал ее и который желает ее.
