Я свернула направо. Это был район особняков. Ни бара, ни ресторана, куда он мог заглянуть. Тут я доехала до первого перекрестка: куда в тот вечер свернул доктор Перселл, мне было неизвестно.
Машину я оставила около дома, а сама побежала к Рози. Народу там было полно. И телевизор, и музыкальный автомат работали на полную мощность. Я огляделась: неужели мне удалось прийти раньше Томми Хевенера? И тут кто-то потянул меня за рукав, я обернулась и увидела его за столиком в кабинке справа.
Ого! Он побрился, надел белоснежную рубашку, поверх – небесно-голубой пуловер. Он что-то сказал, но я не расслышала и наклонилась к нему поближе. И от звука его голоса у меня побежал холодок по спине.
– Пошли отсюда! – сказал он, встал и взял плащ, лежавший на соседнем стуле.
Я кивнула и стала пробираться к выходу. Он шел за мной, легонько подталкивая меня в спину. Я взяла дождевик и зонтик, он накинул плащ.
– Куда отправимся? – спросил он.
– В ресторан «Эмилия», это всего в квартале отсюда. Пешком дойдем.
Зонтик у него был больше моего, он раскрыл его и поднял над моей головой. Мы вышли под дождь. Лило как из ведра, мельчайшие капли просачивались сквозь ткань зонта.
Томми остановился.
– Нет, это безумие. У меня же тут машина. – Он вытащил ключи, отпер дверцу новенького «порше», выкрашенного в ярко-розовый цвет. Я забралась внутрь, он закрыл за мной дверцу и, обойдя машину спереди, сел за руль.
– А где ваш пикап? – спросила я.
– Он для работы. А эта – для удовольствий. Вы выглядите сногсшибательно.
Болтая о всякой ерунде, мы доехали до «Эмилии», где уселись за столик на двоих. Тишина, уют – из-за дождя посетителей было совсем немного. Официант принес нам два меню, и мы остановили свой выбор на бутылке калифорнийского шардонне.
– Дома я посмотрел ваши документы, приложенные к контракту. Так вы, оказывается, разведены?
Я показала два пальца – дважды.
– Я вообще не был женат. К оседлой жизни не приучен.
– Я почему-то нравлюсь всяким летунам, – сказала я.
– Не исключительно, что мне удастся вас удивить. У вас есть родственники?
– Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет. Меня воспитывала тетя Джин, сестра мамы. Она тоже умерла.
– Ни братьев, ни сестер?
Я помотала головой.
– А мужья чем занимались?
– Первый был полицейским. Я тогда была стажером…
– Вы и в полиции служили?
– Два года. Но государственная служба не по мне. Второй был музыкантом. Очень способный парень. Он, правда, мне из менял, но в остальном был очень мил. Отличный кулинар и хороший пианист.
