— Это мое личное дело, совершенно не касающееся полиции.
— Аргумент неубедительный. Вы, вероятно, ответите тем же и когда я вас спрошу, почему вы выехали со старой квартиры, не оставив адреса? И почему письма вам адресуются до востребования под инициалами?
— Да, все это касается моей личной жизни, все это дело моей совести.
— Такой же точно ответ мы слышали постоянно от вашего сообщника.
— Какого сообщника?
— От мадам Фовиль.
— Мадам Фовиль?
Гастон Саверан вскрикнул, как тогда, когда узнал о смерти инженера, но на этот раз все его лицо искривилось от страдания.
— Что такое? Что вы говорите?.. Мари-Анна… нет, это не правда.
Господин Демальон не стал отвечать, раздраженный этой комедией притворства.
Гастон Саверан был вне себя.
— Так она жертва такой же ошибки? Ее, может быть, арестовали? Она — Мари-Анна, в тюрьме?!
Он угрожающим движением занес свои сжатые кулаки вверх, но Мазеру и Ансенсио грубо схватили его. Хотел отбросить их от себя, но это была только мимолетная вспышка. Он упал на стул и закрыл лицо руками.
— Непостижимо! — шептал он. — Не понимаю, я не понимаю.
В это время в комнату вошел Вебер, заявив, что машина ждет у ворот и все меры приняты.
— Вы обыскали дом?
— Да, он почти пуст, лишь самая необходимая мебель, да в одной комнате связка бумаг.
— Хорошо, ведите его, но усильте надзор.
Гастон Саверан послушно пошел вслед за Вебером и Мазеру, но в дверях остановился.
— Господин префект, прошу вас позаботиться об этих бумагах, это работа многих ночей. Затем… — он смущенно запнулся, — …я скажу вам кое-что…
Он как будто выбирал слова, опасаясь, что его заявление может привести к неприятным для него последствиям.
— Господин префект, здесь в одном месте есть письма, которые мне дороже жизни. Если их неправильно истолковать, они могут быть даже использованы против меня. Надо их, прежде всего, спасти… Вы увидите… там важные документы…
— Где же они?
— Найти нетрудно. Стоит подняться в мансарду над моей спальней, нажать гвоздь вправо от окна… там есть тайник, под одной из черепиц, возле водосточной трубы.
Он повернулся к выходу.
Префект остановил его.
— Одну минуту. Мазеру, сходите в мансарду, принесите письма.
Мазеру вышел и спустя некоторое время вернулся с заявлением, что он не смог привести в движение механизм. Префект распорядился, чтобы он поднялся еще раз с инспектором Ансенсио и арестованным, который откроет тайник.
Оставшись вдвоем с Вебером в комнате, префект начал просматривать книги, кучей лежавшие на столе. Книги почти все были по химии и пестрели карандашными пометками на полях. Он перелистал одну из них, как вдруг наверху раздался шум, потом выстрел, крик боли. Еще два выстрела, шум борьбы и снова выстрел.
