Естественно, как только Кара узнала новость о том, что Андрей с отцом собираются в Москву, она тут же раскинула карты.
— Ну что? — с любопытством спросила Бэла Ашотовна, которая относилась к Кариным гаданиям с интересом, но верила в них только тогда, когда они сулили что-то хорошее. — Выгорит у них дело?
— Близкую дорогу вижу, хлопоты, визиты, которые принесут большие деньги, успех в начинаниях… Вроде бы все хорошо… Только вот вылезают какие-то слезы, печаль… Не пойму, с чего… — Она собрала карты, перетасовала, зажав колоду между ладонями, задумалась, формулируя вопрос, затем выбросила пять штук: одну в центр, четыре вокруг. — Горе их ждет в будущем. Много слез.
— Да ладно тебе преувеличивать! — проворчала бабушка, но глаза ее засветились беспокойством. — Горе, слезы! Скажи уж, разочарование, печаль…
— Нет, горе. Потери. И как будто смерть… — Видя, как напряглось лицо старушки, Кара поспешно добавила: — Не их, чья-то…
— Я, что ли, помру?
Кара выбросила еще четыре карты, хмуро на них посмотрела.
— Не одна смерть — несколько. И большие потери…
— Точно война начнется, как я и говорила, — с явным облегчением выдохнула Бэла Ашотовна. — И у Карэна, и у Андрюшки много друзей абхазов, может, кто-то из них пострадает…
— Да, наверное, только… — Кара сморщилась, и из глаз ее потекли крупные слезы. — Только и у меня то же самое… Я вчера гадала, там горе, страдание! И долгая разлука! — Она кинулась старушке на грудь. — Бабулечка, миленькая, отговори их ехать! С ними там что-то страшное случится! Вдруг они кого машиной собьют, а их посадят за это…
— Не реви, глупая!
— Бабулечка, пожалуйста, повлияй на них! Если Андрея посадят, я разлуки не переживу…
— Не каркай! — прикрикнула Бэла Ашотовна. — Этого еще не хватало… — Она сжала губы в ниточку, нахмурилась. — Я, конечно, поговорю, но боюсь, они меня не послушают — отменять важную поездку только потому, что карты не так выпали, несусветная глупость… Вот увидишь, посмеются над нами, дурами, и завтра же укатят!
Как Бэла Ашотовна и прогнозировала, Карэн с Андреем уехали в Москву на следующий же день.
Столица на младшего Караяна произвела ужасное впечатление: огромный, шумный, грязный город, где воздух сизый от выхлопных газов, где люди злые, хмурые, озабоченные, вечно спешащие, где в роскоши метрополитена бродят нищие, пьянь, ворье, где таких, как он, Андрей, называют «черножопыми»… Разве можно променять жизнь в горах на существование в этом загазованном муравейнике?
