— Гиблое место,— подал голос прапорщик. — Собаки бродячие — все больше дичают, звереют… Стоит все это — вроде как, мертвое… и сидят там всякие, которым некуда больше… А чего им? Любой дом взломал — и тихарись. Есть, конечно, ещё сторожа… Пенсионеры… Обходят раз в три дня каждый свой километр, да только — проку с них… Вот и получается, что вторую весну с два десятка «подснежников» собираем. Ни одного опознать не удалось… Бомжи…
Павел наклонился к нему.
— А есть какая-нибудь карта? Вообще, как это все устроено?
— Ну, у нас только самая общая — главные улицы, магазины. Там у них кооперативы какие-то раньше были, правления…
— М-да… Войска, что ли, вызывать? Тоже ведь — такая возня…
Пейзаж под ногами резко поменялся. В многоцветные прямоугольники врезался жуткий черный зигзаг — и дальше пошла сплошная чернота. Вертолет влетел в зону пожара, случившегося здесь позапрошлым летом. Торчали угольные ребра домов, как скелеты вымерших животных; из усыпанной пеплом земли смотрели в небо мертвые палки, бывшие когда-то деревьями. Сгорели и многие садоводства, и леса — почти треть от всей территории. Пожар начался ближе к Кузнецово, но до Рождествено, слава Богу, не дошел, — остановили… Наличие выгоревшей земли сильно облегчило дело скупщикам: погорельцы получили страховую стоимость участков и тем были счастливы. Всегда так: кому-то — беда, а кому-то — мать родная… Причину возгорания тогда установить не удалось. Может, поджог, может — нет. Темное было дело, «Комсомолка» в свое время много об этом писала…
Держась за стены, Павел шагнул к кабине и крикнул пилоту:
— Хватит, пошел назад!
Вернулся к спутникам.
— Собак заказать? — сказал он с сомнением. — Пока они этих собак притащат… можно до границы с Аляской уйти…
Он печально взглянул на Марину. В глазах его больше не было азарта погони. Пущенная в цель стрела явно теряла инерцию и скорость, опасно приблизившись к нисходящей ветви траектории.
— Он ведь не успел еще там освоиться, — подбодрила его Марина.
— Вообще — да. Либо заляжет поблизости, либо вглубь побежит. В любом случае — где-нибудь, да мелькнет…
Вертолет, заложив вираж, по прямой шел к исходной точке.
Среда, день. УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ
Лидуся Рогозина, медсестра из наблюдательного отделения психиатрической больницы им. Кащенко, проснулась оттого, что кто-то проорал ей в самое ухо:
— Подъем, сука!
Она испугалась прежде, чем открыла глаза. Запах агрессивно настроенного мужика — сразу нескольких мужиков! — шибал в нос. Этот запах невозможно спутать ни с каким другим: так пахли больные во время приступов возбуждения, так же пахли и санитары, гнувшие баранки из этих больных. Годы работы в психушке хорошо упражняют все органы чувств… «Психи вырвались! — подумала она спросонья. — Натка, дура, забыла поставить уколы… кто-то прокрутил штырь, нашел ручку, выпустил остальных…»
