Она была не столько удивлена тем, что увидела, сколько тем, что он осмелился подарить ей это на свадьбу. Одним пальцем она подцепила за бретельку почти невесомый предмет, приподняла его перед собой и долго не могла решить, рассмеяться ей или шлепнуть Колина по щеке за столь неприличный подарок.
Это было дезабилье из переливающегося красного и черного тончайшего шелка, не способное прикрыть даже ее торс, не говоря уже о груди, руках и ногах. Этот предмет женского туалета напоминал корсет, причем был сшит таким образом, что, если его надеть, ее высокая грудь окажется почти обнаженной, если не считать легкого прикрытия из черных кружев.
Корсаж, если можно было назвать его корсажем, застегивался на четыре обтянутые шелком пуговицы. Эта застежка начиналась сразу под грудью и заканчивалась не более чем на три сантиметра ниже пупка. Под ней справа и слева были прикреплены два шелковых крылышка, якобы скрывающие самое интимное место на теле женщины. Повертев в руках этот совершенно неблагопристойный наряд, Шарлотта увидела, что сзади по краю пришита кружевная черная юбочка, не доходящая даже до колен. Кроме дезабилье, в коробке лежали красные сафьяновые туфли на каблуках не ниже четырех дюймов, без задников и с загнутыми вверх носками.
Шарлотта утратила дар речи. Кем должна быть особа, которая, по мнению Колина, способна надеть подобный наряд? Она в полном недоумении посмотрела на герцога.
Колина неприятно поразило ее неподдельное удивление. Он смотрел на нее с нескрываемым вожделением, но она вдруг начала смеяться, и с каждой минутой ее смех становился все громче, пока не начал напоминать истерический хохот.
– Вы… – Она повертела в руках его подарок и снова, посмотрев мужу в глаза, начала смеяться. – И вы могли себе представить меня в этом, ваша милость?
Герцог сделал шаг вперед и, выхватив коробку из ее рук, бросил на туалетный столик.
– Я никогда бы не сделал вам такой подарок, если бы не рассчитывал увидеть вас в этом наряде сегодня.
Шарлотта, поморщившись, покосилась на коробку, но, решив не вступать с герцогом в беспредметный спор, сказала:
– Простите мое упрямство, сэр, но я даже спать не смогу в подобном наряде. Я просто замерзну.
Колин усмехнулся и, взяв ее за подбородок, вынудил посмотреть ему в лицо.
– Вы не замерзнете, потому что не будете спать в этом, моя дорогая женушка, – прошептал он. – Я хочу, чтобы вы соблазнили меня в этом, чтобы в этом вы занялись со мной любовью. Вот для чего предназначено это одеяние.
