Тоот уселся за угловой столик и заказал лимонад. Его дама опоздала на десять минут. Она выглядела элегантнее и привлекательнее по сравнению с тем, какой была у себя в конторе, но, может быть, и полумрак, царивший в кафе, создавал эту иллюзию. На ней была голубовато-серая юбка в черный жакет мужского покроя, Тоот никак не мог запомнить, как он называется. Под жакетом виднелась белоснежная блузка, на воротничке которой лежали густые рыжие локоны.
– Вам уже говорили, что вы прекрасны? – начал Тоот довольно игриво.
Ответом послужил такой напевный смех, словно его спутница читала ноты. Она грациозно скользнула на диванчик напротив капитана, не заметив того, что Тоот подвинулся, освободив для нее место рядом с собой.
– Разумеется, говорили. После таких слов, как правило, сразу начинают предъявлять определенные требования.
– Но я совершенно серьезно.
– Очень мило. Но на вашем месте я бы не касалась этой темы. У нас с вами не свидание, а деловая встреча и серьезный разговор.
– А вам он для чего?
– Я наконец-то смогу выговориться.
– Вам надоела ваша работа?
– Я уже заявление подала, в конце месяца ухожу. Собираюсь замуж за врача из Будапешта. И уезжаю отсюда.
– Меня прежде всего интересует Шандор Варга. Вы были с ним знакомы?
Рыжеволосая спутница Тоота улыбнулась.
– С Шани? Ну, конечно.
– Ваше мнение о нем?
– Самый приятный мужчина из всех, кого я знаю. Когда он входил ко мне, то смотрел на меня своими карими собачьими глазами, словно преданный пес на хозяйку. Казалось, вот-вот хвостом завиляет.
– Почему вы так думаете?
– Он был влюблен в меня, женщина всегда это чувствует. Но меня не очень волнуют мужчины ростом в сто шестьдесят пять сантиметров, с головой-дыней и с кривыми ногами. И даже тогда, когда я испытываю к ним симпатию. Мне в нем импонировало то, что он понимал, что у него никаких шансов нет, и тем не менее был очень вежлив, мил, все время говорил комплименты. Ведь большинство мужчин, почувствовав, что им не светит, тут же начинают относиться с пренебрежением, какая бы красавица ни была.
Тоот слушал хмуро, плотно сжав губы.
– Почему бы вам не пойти преподавать в мужскую гимназию? У вас сразу же появилось бы три десятка воздыхателей.
– Не забывайте, теперь классы смешанные. К тому же одной любовью не проживешь.
– Во всяком случае, платонической – это уж точно.
Собеседница перестала улыбаться и с подозрением уставилась на Тоота, который тут же заметил, как посуровел ее взгляд, в нем теперь появились льдинки отчуждения.
