Этих дней мне должно хватить для того, чтобы взять инициативу в свои руки. В игре, к которой меня подключили, победить может только тот, кто владеет инициативой.
Приехав в Тюмень, я в первом же киоске скупил все последние номера местных газет. Порой то, что пишут в газетах, помогает лучше сориентироваться в ситуации на местах. Главное – уметь выбрать нужную информацию, в то же время отсекая все второстепенное и ненужное.
Взяв в руки этот пухлый ворох газет, я удобно расположился в кресле. Удобство заключалось в том, что я видел входную дверь номера, а за мной не могли наблюдать через окно – кресло стояло в углу, за телевизором. Антипатия к окнам живет во мне с тех пор, когда в Душанбе, куда меня отправили пять лет назад, на моих глазах застрелили коллегу по работе. Этот оперуполномоченный неосторожно подошел к окну, чтобы задернуть занавеску. Что-то на улице привлекло его внимание и он задержался у окна на целых три секунды. В эти секунды в него и влепили автоматную очередь. Стреляли разрывными пулями – оперуполномоченному разнесло голову, а потолок комнаты, в которой мы с ним находились, забрызгало кровью…
Итак, что пишут в местных газетах? Сразу видно, что здешние представители «четвертой власти» пытаются верстать газеты по американскому образцу – первую полосу занимает какой-нибудь сенсационный материал с огромными фотографиями и сопроводительным текстом, который, по мысли авторов, должен «брать за душу» читателя.
Беда только в том, что все эти сенсации гроша ломанного не стоят, можно сказать, высосаны из пальца. В Америке, конечно, тоже сенсации часто придумывают из пустяка. Но там колоссальная информационная система заставляет волноваться над этими пустяками население всей страны. У нас, в России, такая система еще никем не сконструирована.
От Америки у меня осталось плохое воспоминание. В июле восемьдесят восьмого я приезжал в Нью-Йорк на одни сутки, чтобы «подстраховать» нашего агента. В городе царила удушающая жара. Никакие кондиционеры в гостиничном номере не спасали от нее. Мне, северянину по рождению, было особенно тяжело переносить такое.
Складывалось ощущение, будто меня живьем затолкали в доменную печь. А я еще должен был расхаживать в сквере – условленном месте контакта – в деловом костюме, двубортном черном пиджаке, и обязательно при галстуке. Еще, как назло, солнцезащитные очки оставил в гостиничном номере. Не думал, что придется так долго ждать агента! Пока он явился, с меня сошло семь потов. Едва не ослеп от этого убийственного солнца.
