Вечером мисс Фергюссон попросила компаньонку покинуть пещеру, чтобы она могла переговорить с курдом наедине. Необходимости в этом не было, ибо мисс Лоуган не понимала ни слова из той турецкой, или русской, или курдской, или какой там еще тарабарщины, которая служила ее спутникам средством общения; однако она сделала, как ей было велено. Она постояла снаружи, глядя на кремовую луну и боясь только, как бы в ее волосах не запуталась летучая мышь.
— Положите меня так, чтобы я могла видеть луну. — Они подняли ее осторожно, словно она была старухой, и перенесли поближе ко входу в пещеру. — Вы отправляйтесь завтра с рассветом. Вернетесь или нет, неважно. — Мисс Лоуган кивнула. Она не спорила, потому что понимала бесперспективность спора; не плакала, потому что за слезы ее отчитали бы. — Я буду вспоминать Святое Писание и предамся Божьей воле. На этой горе Божья воля явлена как нигде. Я не знаю лучшего места, откуда Он мог бы взять меня к себе.
Этой ночью мисс Лоуган и курд дежурили около нее по очереди. Луна, уже почти полная, заливала своим светом полпещеры, где лежала Аманда Фергюссон.
— Отец захотел бы еще музыки в придачу, — как-то заметила она. Мисс Лоуган улыбнулась в ответ, и это рассердило ее компаньонку. — Вы же не можете знать, о чем я говорю. — Мисс Лоуган согласилась вторично.
Стояла тишь. Было холодно и сухо; от кострища тянуло гарью.
— Он считал, что картины должны двигаться. С огнями, музыкой и патентованными печами. Он видел в этом будущее. — Мисс Лоуган, осведомленная немногим больше, чем прежде, ради безопасности хранила молчание. — Но будущее не в этом. Посмотрите на луну. Луне не нужны музыка и цветные огни.
Мисс Лоуган выиграла один маленький, последний спор — скорее благодаря активным действиям, чем при помощи слов, — и обе бутылочки с талым снегом были оставлены мисс Фергюссон. Она согласилась взять также пару лимонов. На рассвете проводник и мисс Лоуган с пистолетом, перекочевавшим теперь на ее пояс, отправились вниз по склону. Мисс Лоуган была настроена решительно, но пока не знала, как лучше поступить. Она, например, подумала, что если крестьяне из Аргури не хотели подниматься на гору до землетрясения, то уцелевшие едва ли пожелают отправиться туда сейчас. Возможно, ей придется искать помощи в более отдаленном селении.
Лошадей не было. Курд издал долгий горловой звук, принятый ею за выражение досады. Дерево, к которому они их привязали, стояло на месте, но лошади исчезли. Мисс Лоуган представила себе, какая паника охватила животных, когда земля заходила под ними ходуном; наверное, они сорвались с привязи и как бешеные помчались вниз с горы, волоча за собою путы. Позже, бредя вслед за проводником к поселку Аргури, она додумалась и до другого объяснения: лошадей могли украсть дружелюбные номады, встреченные ими в то первое утро.
