Темный замысел | страница 77



— У этих крючконосых никакого соображения, — заявил он. — Неужели они не понимают, что мы можем все у них отобрать, ничего не дав взамен? Они разбили судно чужестранцев, которое строилось целый год. Они виноваты в смерти члена их команды. Из-за них чужестранцы потеряли свои цилиндры! А если у человека нет кормушки, он умрет! Что они предлагают в уплату? Да ничего! Они издеваются и над ганопо, и над чужестранцами. Они — злые люди и должны быть наказаны.

— Хитрец! Ни слова о ценностях, которые его воины могут там раздобыть, — пробормотал Бартон по-английски Монату.

— Что ты сказал? — насторожился вождь.

— Я говорю моему другу, человеку со звезды, что ты обладаешь большой мудростью и понимаешь, где правда и где ложь. Поэтому все, что ты совершишь с крючконосыми, — правильно и справедливо, и на тебя снизойдет благоволение великого духа.

— Как много можно сказать на твоем языке несколькими словами!

— Язык моего народа — язык правды.

«Да простит мне Бог это преувеличение», — добавил про себя Бартон.

Вождь не раскрыл своих планов, но было очевидно, что задуманный набег может состояться буквально в эту же ночь.

Бартон собрал свою команду в хижине.

— Не унывайте — я надеюсь, мы раздобудем чаши и не превратимся в нищих. Но надо не зевать и провернуть операцию сегодня же ночью. Логу, Пит, Алиса, вы можете двигаться? Нам будут нужны все силы.

Трое раненых ответили, что идти смогут, но бежать — вряд ли.

— Прекрасно. Значит, возражений нет, и мы принимаемся за дело. На этот раз мы возьмем свое!

20

Вечером они с отвращением поужинали рыбой и хлебом, со страхом представляя, что впереди их ждут многие месяцы — или годы — полуголодного существования. Правда, добряки-ганопо снабдили их сигаретами и вином из лишайника.

Перед тем, как забраться в хижину, Бартон прошел по берегу. Вавилоняне уже спали в своих жилищах, десятка два еще болтались на плоту. Трехдневная тяжкая работа совершенно измотала их, и вскоре все разошлись, спеша погрузиться в сон. Лишь несколько часовых расхаживали по палубе, зажигая сосновые факелы, смоченные рыбьим жиром.

Большая часть стражников собралась на носу — видимо, Мафусаил опасался, что люди Бартона заберутся на борт и похитят его добро. Маленькие темнокожие люди зорко следили за его прогулкой. На свое приветствие он не получил ответа.

Разведав обстановку, Бартон повернул к хижине. По пути он увидел вождя ганопо, сидевшего у костра с трубкой в зубах. Он присел рядом с индейцем.