— Фактически, любой рассказ о будущем — уже научная фантастика. Причем заметьте — роман, написанный, предположим, в 1960-м и обращенный к году 1984-му, будет восприниматься как фантастический и через четверть века. Более того, предметом научной фантастики может быть и настоящее, и прошлое — если в основе произведения лежит передовая наука соответствующей эпохи, и писатель способен более или менее точно определить пути ее развития.
— Я вынужден заметить, — добавил Фригейт, — что сделанное мной определение слишком широко: сюда попадают вещи, в которых и не пахнет наукой. Существует множество историй, в которых идет речь о явлениях и событиях абсолютно нереальных, поскольку они научно не обоснованы. Возьмите, к примеру, перемещение во времени, параллельные миры, ракеты, что мчатся со сверхсветовой скоростью, пришествие Господа нашего на Землю, всемирный потоп, порабощение человечества с помощью телепатии и многие другое — перечень их бесконечен.
— Почему же всю эту мешанину назвали научной фантастикой?
— Видите ли, фантастика существовала задолго до того, как некий человек по имени Хьюго Гернсбек придумал этот термин. Вы ведь читали Жюля Верна или «Франкенштейна» Мэри Шелли? Это тоже научная фантастика.
— Скорее просто фантастика, — отозвался Бартон.
— Но, собственно, вся беллетристика — это фантазия, выдумка. Разница между обычной выдумкой, именуемой реалистической литературой, и научной фантастикой заключается лишь в том, что в первой речь идет о возможном, о событиях, которые могут произойти, обо всем, что было и существует в прошлом и настоящем. В научной же фантастике рассказывается о невозможном или даже совершенно немыслимом. Некоторые критики предлагали назвать ее искусственной литературой, но этот термин не привился.
Бартон, однако, никак не мог понять, причем здесь наука, к которой он относился с большим уважением. Путаные речи Фригейта не проясняли сути дела.
— Вы можете считать, — с отчаянием заявил американец, — что научная фантастика — одно из множества несуществующих явлений, имеющих, тем не менее, свое обозначение. А теперь давайте потолкуем о чем-нибудь другом.
Но Бартон не собирался менять тему.
— Значит, ваше занятие было чем-то совершенно нереальным?
— Нет, профессия писателя-фантаста безусловно существует. Не существует, собственно, самой научной фантастики. Простите, Дик, но наша беседа стала напоминать диалог из «Алисы в стране чудес».
— Можете ли вы заработать деньги на писаниях, которые не существуют? — гнул свое Бартон.
