— Хорошо.
Бартон вышел из хижины и несколько минут постоял у двери. Сейчас он вновь приступит к сеансу, выдав себя за Моната. Таким образом ему удастся быстрее преодолеть сопротивление Казза, не прибегая к трюку с медведем и Бест.
Он вновь вошел в хижину.
— Привет, Казз. Как поживаешь?
— Прекрасно, Монат. А ты?
— Великолепно. Так вот, Казз, начнем с того, на чем остановился наш друг Бартон. Вернемся к тому моменту, когда ты заметил, что у меня и Фригейта нет знаков на лбу. Сейчас ты это вспомнишь. Я, Монат, приказываю тебе вспомнить.
— Да.
— Где мы тогда находились с тобой и Фригейтом?
— Возле грейлстоуна.
— В какой день это произошло?
— Не понял.
— Я имею в виду, на какой день после Воскрешения?
— На третий.
— Расскажи мне, что произошло, когда ты дал понять, что не видишь знаков?
Монотонным голосом Казз излагал события. Монат и Фригейт сказали, что хотели бы поговорить с ним с глазу на глаз. Они пошли через долину к холмам. Там, возле огромного грейлстоуна, Монат вперил свой взгляд в зрачки Казза. Не прибегая ни к жестам, ни к словам, он мгновенно загипнотизировал неандертальца.
— От него исходило что-то темное и давящее.
Бартон кивнул головой. Ему приходилось наблюдать проявление внутренней силы Моната — то, что в его времена называли «животным магнетизмом». Гипнотические способности инопланетянина были сильнее, чем у Бартона, которому приходилось принимать меры предосторожности, чтобы его не застигли врасплох. Он даже прибегал к самогипнозу, опасаясь, что Монат способен подавить его волю. Правда, пришелец со звезд всегда мог разрушить этот барьер, и англичанин, оставаясь с ним наедине, вел себя предельно осторожно.
Больше всего Бартон боялся, что тот сумеет узнать о его встрече с этиком. Это было его тайной, о которой никто не должен знать. Но разве он подозревал, что Монат является одним из Них?
А Фригейт? Был ли он опытным гипнотизером? Этот человек никогда не проявлял подобных способностей, но он упрямо не соглашался участвовать в гипнотических опытах Бартона. Он говорил, что его ужасает даже мысль о потере самоконтроля.
Каззу удалось припомнить, что во время сеанса Монат обратил внимание Фригейта на его способность видеть символы.
«Мы не имели понятия об этом. Как только представится возможность, надо тут же сообщить».
Отсюда Бартон сделал вывод, что и Монат и Фригейт лишь временами встречаются с этиками. Как же осуществляется их контакт? Возможно, с помощью летающих аппаратов, которые он видел как-то мельком?
