За эти дни в наш лагерь не раз приезжали гости, но Пиппа не обращала на них внимания или попросту уходила. Она признавала только Локаля и меня; но если раньше она была с нами очень ласкова, то теперь иногда проявляла агрессивность, грызла пол моей палатки и покусывала меня за ноги. Ясно, что она была раздражена и искала, на ком сорвать злость. После наступления темноты она всегда уходила из лагеря. Я вполне понимала, почему ей не хочется оставаться в лагере на ночь: последнее время Торопливый Лев повадился бродить вокруг. Однажды ночью он разгуливал между нашими палатками больше часа и пыхтел так громко, что мне показалось, что он вот-вот вломится ко мне. Наконец какие-то львы ответили на его призывы и отвлекли его от нас.
20 октября в полночь меня разбудил звук машины: в ней сидел Джордж с Угасом. Оба измотались после девятичасовой дороги, и пока мы праздновали прибытие Угаса за чашкой кофе, чтобы согреть Джорджа, он сказал мне, что Угаса отпустили только на три дня. Это испытательный срок, и, если за это время он проявит свой «опасный» характер, его сошлют в зоопа рк в Уи пснейд. Поведав мне эти новости, Джордж перешел с кофе на виски и, подмигнув мне, заявил, что У гас остался таким же добродушным существом, каким мы его знали, и ему эта опасность не грозит. И действительно, он уже терся о решетку, чтобы лизнуть мне руку, хотя долгая тряская дорога вполне могла испортить ему настроение. Позднее оба они уехали в лагерь Джорджа.
Примерно в это же время директор Управления национальных парков, Мервин Кови, прилетел посмотреть заповедник. Нам всем очень хотелось, чтобы заповедник был передан в ведение Управления национальных парков. Этот день омрачила гибель жирафа: рано утром нам сообщили, что животное увязло в болоте, но, когда мы подоспели с веревками, блоками и лебедкой, было уже поздно. Я очень люблю сетчатых жирафов, и, когда я увидела, что животное лежит на боку с мордой, погруженной в воду, мне показалось, будто умер мой близкий друг.
Наступила жара, которая особенно чувствовалась в лагере, защищенном от ветра. Из-за этого у меня снова разболелись почки. Я так отекла, что стала похожа на рекламу автомобильных шин. И Пиппа тоже чувствовала себя здесь неважно. Мы поговорили с директором парка, и он предложил нам перебраться в Кенмер-Лодж, где в одном из домиков жить будет гораздо удобней. Для Пиппы это тоже будет лучше, потому что почти все гепарды заповедника живут как раз в той местности и она сможет найти новых друзей. Наконец, он выразил надежду, что я помогу привести в порядок жилой дом, который сильно обветшал после отъезда управляющего.
