Анн встряхнула длинными каштановыми волосами, в черных глазах ее плясали смешинки.
— Ах, месье Блэк, вы всегда так в упор не замечаете женщин?
— Временами, Анн. На свете есть поводы для раздумий и помимо прекрасных лиц.
— Не стану выспрашивать, чем вы так поглощены. Наверняка чем-то серьезным и поэтому смертельно скучным.
— Смертельно — да, только не скучным, а опасным.
— Но опасность не может быть постоянной, Дик. Поэтому не стоит воспринимать ее всерьез. Здесь можно развлекаться с кем хочешь и любить кого хочешь, если он хочет тебя!
— Вы не правы, Анн. Телем когда-то был именно таким местом, но теперь все переменилось. Если Мюрель захватит обитель, вы будете развлекаться только с его позволения. И даже питаться.
— Тогда я уйду в другое место, — сказала она, пожав плечами.
— Он вас не пустит — скорее убьет.
— Я опять воскресну где-то еще, возможно, среди своих единомышленников. — Анн опять пожала плечами.
— А если нет?
— Ну, значит, повезет в другой раз. В один прекрасный день я найду счастливую страну и поселюсь в ней.
— Восхитительная философия, Анн, но вы можете устать от поисков. Больше того, на всей этой длинной-предлинной долине, возможно, не окажется ни единого места, отвечающего вашим желаниям.
— А вы пессимист, Дик.
— Нет. Я просто не хочу позволять всякой сволочи гонять меня по долине взад-вперед. Я буду стоять насмерть и сражаться за то, что кажется мне справедливым.
— Браво! Примите мои поздравления, месье бойцовый петух!
Ричард не покраснел, но смерил ее мрачным взглядом. Анн не отвела своих глаз; в них, точно в ночи, полыхали искорки огня — мягкие, но яркие и живые.
Она не промолвила ни слова, но всем своим существом: вздернутой головой, разлетающимися волосами, пожатием плеч, торчащими грудями, самой своей позой — излучала призыв. Завуалированный, ибо никто, кроме мужчины, которому он предназначался, не смог бы его заметить. Но Ричард заметил — и удивился самому себе, поскольку всегда считал, что такая достойная Иезавели откровенность способна вызвать у него лишь равнодушие, если не отвращение. Ан нет. И, в общем, за причиной далеко ходить не надо. Эту женщину окутывала атмосфера чистоты; казалось, что обычная женская похоть ей чужда, что в ней есть нечто сверхчеловеческое, будто она заряжена сексуальностью, как мощный аккумулятор, к которому применимы понятия энергии и силы, но не грязи. Она была недосягаема для пошлости.
