А тема и правда была рискованной, поскольку он и сам не понимал, почему вдруг набросился на Филлис. Ее шуточки, прежде веселившие его, теперь вызывали одно раздражение.
Он поплыл обратно, туда, где она стояла по бедра в воде, держа в руках кусок мыла. На лице ее застыло обиженное и растерянное выражение. Блэк молча взял у нее мыло и потер ей спину, потом повернулся, подставив ей свою. Филлис намылила ему спину и начала сдирать присохшие кусочки грязи острыми ноготками. Блэк стоически переносил эту болезненную процедуру, ибо знал, что Филлис только и ждет, когда он вскрикнет. В последнее время она часто мстила ему таким образом за свои обиды, а он, как последний осел, терпел и молчал. Одно только слово — и Филлис немедленно прекратила бы, однако он не мог себя заставить его произнести.
И, как всегда, он победил. Филлис внезапно перестала царапать ему кожу, воскликнув:
— Слушай, это просто смешно! Дик, нам надо поговорить. Мне надоели эти детские обиды, и я устала делать вид, будто между нами все прекрасно. Давай-ка сегодня же ночью все обсудим. Ляжем в постель и поговорим по душам. Что скажешь?
— Сегодня вечером к нам в гости пожалует Деканавидах со своими воинами, — отозвался Блэк. — Мы наверняка засидимся допоздна.
— Допоздна, не допоздна — какая разница?
— Ладно, будь по-твоему.
Филлис, зачерпнув в ладони воды, полила его намыленные плечи.
— Мне сразу стало легче, — радостно сообщила она. — И вообще, все будет хорошо. Пока ты меня любишь, я справлюсь с любой напастью, и жизнь снова станет прекрасной.
Блэк усилием воли расслабил напрягшиеся было мускулы.
Вот она и сказала о том, что мучило его, о чем он не решался спросить самого себя.
— Пора идти, — проговорил он вслух. — Советники, небось, уже завтракают.
Они побрели на берег и вытерлись своими кимоно. Чудесные свойства ткани уже не вызывали у них такого восторга, как раньше, когда были еще непривычны. А ткань и правда была чудесной: не снашивалась, не пропитывалась грязью, потом и запахами тела, к тому же отталкивала воду так, что та стекала круглыми капельками, точно ртуть по наклонной столешнице.
Филлис причесала короткие волосы, воткнув в них пару заколок из рыбьей кости. Потом вдела в уши сережки, сделанные из пустых тюбиков из-под губной помады, и закончила утренний туалет, подкрасив свои полные губы.
— Ну вот! — заявила она, бросив золотой спиральный тюбик с помадой в карман кимоно. — Я красивая?
— Красивая, как всегда. — Блэк со смехом обнял ее. Она выглядела такой хорошенькой и свежей, так явно жаждала его поцелуев, что он забыл все невзгоды, омрачавшие их существование. И она, отвечая на поцелуй со всей нежностью, на какую была способна, тоже забыла обо всем.
