На столе - бутылки пива, скользкие от конденсата, а они с Пьером беседуют о поэме, которую практически невозможно воспроизвести в человеческом сознании и для прочтения которой нужна специальная машина…
Многое решалось тогда сгоряча и наивно. Но теперь то, что казалось мечтой и идиллией, материализовалось, теперь это были живые существа: Видья, Вашильки, Рама, Гюльшен и другие, они содержались в спецблоке клиники. Разбуженные Пьером воспоминания о том счастливом времени нахлынули с новой силой.
Айлин словно читала его мысли - она оторвалась от мальчика и довольно резко сказала:
- Крис, хочу у тебя кое #8209;что спросить. Ты можешь дочитать после?
- А в чем дело?
- В принципе, ничего особенного. Я говорила с одной из здешних дам в поселке - муж у нее работает садовником в госпитале. Так вот, она рассказывала нечто странное…
- Что именно?
- Что ты учишь детей какому #8209;то поганому языку. Вот это новости.
- Поганому языку? Что значит «поганому языку»? Что она имеет в виду? Она что, не знает, что в госпитале лежат дети с расстройствами мозга? Конечно, они говорят на плохом языке.
В голове тем временем крутились фразы из письма, не давая покоя.
Например, о «человеческом заповеднике» и «политическом проекте».
Слова сохраняли неопределенность и на бумаге: они туманно расплывались, как будто мозг отказывался узнавать их. Но не исчезали. Они безотчетно раздражали, неотступно приковывали внимание. Было такое ощущение, что на письмо попали капли дождя и смазали строчки.
Айлин спокойно наблюдала за мужем.
- Я знаю, чем занимается Отделение. Я рассказала ей все, что ты сейчас говоришь мне. Но ты же знаешь, что деревенские кумушки любят из всего делать тайну. По ее словам, госпиталь служит для прикрытия еще каких #8209;то сомнительных дел. Для которых вы учите детей поганому языку.
- И что же она считает поганым языком?
- Я рассказывала ей о мозговых расстройствах и дефектах речи, - она пожала плечами, - но это совсем не то, что она имела в виду.
Соул нервно отхлебнул кофе и обжег рот. Он рассмеялся:
- Представляю, что эта болтливая дура думает о нашей работе. Что мы учим детей ругаться матом?
- Нет, Крис, я не помню, чтобы она говорила про мат.
Викторианский столик кованого железа, из тех, что можно увидеть только в старинных пивных, был заставлен баночками со специями и завален книгами по кулинарии. На аукционе он обошелся им в двадцать фунтов, затем они вместе выкрасили его в белый цвет. Айлин была на пятом месяце беременности, и они мечтали, как ребенок на высоком стульчике будет сидеть за этим столом, а Соул - по другую сторону, с кружкой пива, управляя первыми «агу».
