К упавшему подбежала женщина и принялась обнимать его, причитая:
– Убили! Нет! Рафаэль! Рафаэль!
Кальвера, выразительно оглядев толпу, вложил дымящийся револьвер в седельную кобуру. Одним муравьем меньше. Это будет им хорошим уроком.
– Нас перебили, Сотеро, – сказал он. – Ничего. Мы продолжим нашу беседу в следующий раз. Меня ждут неотложные дела на другом берегу. Недели через две я вернусь, готовьтесь. Адиос!
Как только всадники скрылись за стеной поднявшейся рыжей пыли, на площадь выбежали женщины и сгрудились над трупом и рыдающей вдовой. Медленно подошли сюда и мужчины в своих белых одеждах и соломенных шляпах.
Сотеро с ненавистью смотрел вслед бандитам. И чем мельче становились фигурки всадников, тем крепче сжимались его кулаки и тем сильнее играли желваки на скулах. Он подошел к убитому и распорядился:
– Позаботьтесь о бедном Рафаэле.
Тело убитого унесли в тень часовни, кровавую полосу на площади засыпали песком. Казалось, ничто уже не напоминало о трагедии. Но мужчины, собравшиеся на площади, не спешили расходиться и возвращаться к брошенной работе. Еще никогда их бесконечный труд не казался им таким бессмысленным.
– Если Кальвера еще раз заберет наш урожай, пусть тогда лучше сразу перестреляет всех нас! – закричал вдруг один крестьянин. – Чтоб не мучились больше!
– Надо уезжать отсюда, – предложил молодой крестьянин. – Есть же и другие места, не хуже нашей долины.
– Когда-то наши отцы смогли переселиться сюда, неужели мы не сможем повторить то, что они сделали?
– Говорят, за горами много свободной земли…
– Да, наверно, придется уехать…
– Уехать? – переспросил Сотеро. – И бросить все хозяйство, все наши дома?
Крестьяне переглянулись. Настоящий дом был только у самого Сотеро. И хозяйство у него было большим, с лошадьми и коровами. Остальные ютились в глинобитных хижинах и держали разве что коз. Но и козу бросать было жалко.
– Надо спрятать от бандитов урожай!
– Давайте выкопаем новые тайники!
– От Кальверы не спрячешь…
– У него нюх, как у голодного койота.
– Он насквозь видит, где лежит еда.
– А если и не увидит, то ты сам ему расскажешь, когда будешь висеть на собственных кишках.
– Тогда надо попросить его, чтобы оставлял чуть побольше, он же должен понять…
– Он не поймет. Он только еще больше разозлится, – сказал Сотеро. – Нет, уж лучше пускай все остается по-старому. Не при нас это началось. Не мы первые, не мы последние…
– Если все останется по-старому, мы передохнем, как мухи, – заявил круглолицый крепыш. – Надо действовать!
