Но зачем перечислять вновь эти пустые победы? Не то важно, что мужчина сделал, а то, что он намерен сделать.
Айша! Айша! Моя персианочка, моя первая истинная любовь! Я мог бы отречься от всего мира, от британского подданства, стать персом и жить с тобой до смертного часа. Тебя подло убили, Айша! Я отомстил за тебя, я покарал отравителя собственными руками, я медленно удушил его, выдавив из него жизнь, и зарыл его тело в пустыне. Где ты теперь, Айша?
Ты где-то здесь. Но если бы мы встретились снова… Моя безумная любовь стала теперь мертвым львом.
Изабел. Моя жена. Женщина, которую… да любил ли я ее? Любил, но не так, как тогда Айшу, а теперь Алису. «Расплачивайся, укладывайся и езжай за мной», — говорил я ей, отправляясь в путешествие, и она подчинялась — послушно и безропотно, как рабыня. Она говорила, что я ее герой, ее бог, и составила себе свод правил идеальной жены. Но когда я стал старым и сварливым, позабытым всеми неудачником, она сделалась моей сиделкой, моей опекуншей, моим надзирателем, моим тюремщиком.
Что, если я встречу ее снова — женщину, которая говорила, что никогда не полюбит другого ни на земле, ни на небе? Правда, этот мир небом не назовешь. Я скажу: «Здравствуй, Изабел. Давненько не виделись».
Где там — я удеру, как последний трус. И спрячусь. Хотя…
Вот вход в машинное отделение. Несет ли Подебрад этой ночью вахту? А если да, то что? Я не могу прижать его к стенке, пока мы не доплывем до истоков.
Кто-то маячит в тумане. Агент этиков? Или сам Икс, ренегат? Он всегда то здесь, то там, неуловимый, как понятие времени и вечности, несуществующего и существующего.
«Кто идет?» — следовало бы крикнуть мне. Но он — она — оно уже ушло.
Оказавшись между сном и явью, между смертью и воскрешением, я увидел Бога. «Ты должен мне за плоть», — сказал этот старый бородатый джентльмен, одетый по моде 1890 года, а в другом сне он молвил: «Плати».
Чем платить? Сколько это стоит?
Я не просил о воплощении, не требовал, чтобы меня родили на свет. Плоть и жизнь должны даваться бесплатно.
Надо было задержать его. Надо было спросить, обладает ли человек свободой воли или все, что он совершает или не совершает, предопределено заранее? Записано ли во всемирном справочнике Брэдшо, что такой-то прибудет туда-то в 10.32, а в 10.40 отправится с двенадцатого пути? Если я — один из составов его железной дороги, то за свои деяния я не отвечаю. Не от меня зависит, добро или зло я творю.
