- Они, видишь ли, спят, а мы изволь торчать под дверью!
Трижды громко постучав, он сложил трубочкой ладони и крикнул в дверную щель:
- Эгей, Ивриан! Вот он я, живой и здоровый! Эгей, Влана! Можешь гордиться своим кавалером; он в одиночку расправился с кучей воров, даром что скакал на одной ноге!
Изнутри не донеслось ни звука, разве что шорох, такой тихий, что мог попросту померещиться.
Фафхрд потянул носом.
- Нехороший запах, - проговорил он.
Мышелов забарабанил по двери кулаком. Безрезультатно.
Фафхрд отстранил друга и подошел к двери, намереваясь высадить ее плечом.
Мышелов покачал головой, стукнул по стене, сделал неуловимое движение - и к ногам его вывалился кирпич, который мгновение назад казался чуть ли не приросшим к месту. Мышелов просунул в открывшееся отверстие руку. Послышался скрежет отодвигаемых засовов. Выпрямившись, Мышелов легонько толкнул дверь, и та отворилась.
Однако ни Фафхрд, ни Мышелов не бросились сломя голову в комнату. Их остановило некое предчувствие опасности. Из раскрытой двери пахнуло звериным запахом, к которому примешивался сладковатый аромат духов, какими вряд ли захочет воспользоваться здравомыслящая женщина.
Оранжевое свечение исходило из распахнутой дверцы маленькой черной печки. Правда, дверца как-то неестественно наклонилась - по всей видимости, кому-то понадобилось приподымать печку.
Этот неестественный наклон как нельзя лучше говорил о том, какому разорению подверглась комната.
В оранжевом полумраке виднелись собранные в гармошку ковры с черными пятнами на них; под полками, вперемешку с кувшинами и эмалевыми шкатулками, валялись связки свечей. У очага и рядом с оттоманкой чернели две продолговатые и бесформенные груды.
И с каждой из них на Фафхрда с Мышеловом глядели бесчисленные, довольно широко расставленные, пылающие злобой глазки.
С другой стороны очага, на ковре, серебрилась клетка, в которой не было и намека на птиц.
Послышался лязг металла. Это Фафхрд попробовал, легко ли вынимается из ножен Серый Жезл.
И, словно оба они восприняли этот звук как сигнал к действию, воины обнажили клинки и плечом к плечу вошли в комнату, настороженно вслушиваясь в скрип пола.
Глазки на кучах беспокойно замигали. Мужчины подходили все ближе, и среди глазок возникла паника. Черные зверьки с безволосыми хвостами бросились к черным пятнам на коврах, исчезая в них друг за другом.
Черные пятна были ничем иным, как дырами в крысиные норы, а красноглазые твари - крысами.
