Одного даже взгляда на эту бумагу достаточно, чтобы заметить, насколько она лжива. Как ни странно, именно это меня и обрадовало. Если в бумаге ложь по мелочам, то, может быть, и главное утверждение об уничтожении дела тоже ложно.
Следующее постановление на таком же стандартном бланке написано от руки, странным, неестественным и, может быть, даже специально отработанным почерком. Здесь правый верхний угол вообще убран – никаких грифов, утверждений, званий и фамилий.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
Об уничтожении оперативной подборки № 26189 «20» – VIII – 1991 г. Я, нач. 1 отделения 8отдела Управления «3» подполковник, рассмотрев материалы оперативной подборки №26189
Нашел: ДОР ОП № 26189 заведена в мае 1989 года, систематизированные в ней материалы не представляют сегодня ни оперативной, ни исторической ценности (как-то в основном материалы радиоперехвата).
В ОСК: Войнович Владимир Николаевич по спецподборке №26189
Постановил: ОП № 26189 в четырех томах (тома № 1,2, 3, 4) уничтожить путем сожжения. Постановление и акт об уничтожении направить в 10 отдел КГБ СССР для снятия с учета.
(подпись)
«СОГЛАСЕН»
(должность, отдел – управление, звание)
Фамилия составившего документ подполковника не указана, но внизу, где должна быть подпись составителя, стоит знакомая закорючка. И она же на обратной стороне листа, где написано той же рукой
АКТ
Мы, комиссия в составе нач. 1 отделения 8 отдела Управления «3» КГБ СССР подполковника Сергеева В. А., зам нач. того же отделения майора Засорина С. В. и ст/о того же подразделения майора Калёкова Б. В., составили настоящий акт в том, что 20 (двадцатого) августа с.г. нами уничтожена путем сожжения оперативная подборка № 26189 в четырех (тома № 1,2,3,4) томах.
Дальше подписи. На первом месте все та же закорючка, теперь ясно, что это – вышеупомянутый полковник Сергеев. Его же подпись и у нижней кромки первого постановления.
Дело, однако, не в Сергееве (мне его фамилия ничего не говорит), а в соображении, которое у меня возникло чуть позже.
А пока, едва глянув на первый же документ, я сразу понял, что это попытка того, что в народе называется вешанием лапши на уши.
– Анатолий Афанасьевич, – сказал я, – вы что, проверяете мои умственные способности?
– А что такое? – спросил Краюшкин.
– Я не могу поверить этой бумаге, потому что это самая настоящая липа.
– Почему вы так думаете? – Краюшкин напряженно улыбался, но изобразил готовность развеять мои недоумения.
Я ему объяснил, что здесь даты и те лживые. Дело на меня было заведено наверняка не в 1977 году, а значительно раньше.
