– Гони, – приказал Отстоев, встав рядом с Верховным Авторитетом.
– Шпалеры притаранил вот этот фуфел... – «погнал» Мордаев. – Зуб дал, что от Злюхи и что никакого палева... Так, мурзилка?
– Извините, – капитан едва заметно усмехнулся. – Я бастурманским плохо владею.
– «ВАПы» ты привез? – перевел Мордаев.
– Я.
– От Злюхина?
– От него.
– Проверяли? – спросил у Авторитета Отстоев.
– Масса лично пробивал. Запрос в спецотдел «Зис» делал, со Смердяево связывался, агентуру на Лохудринске подключал... вроде не врет.
– Ну, и какой с него спрос? Злюху надо наказывать, падлу!
После таких слов банд-президента в душе Зигфрида забрезжила надежда на спасение.
– Нет, тут разобраться надо, – возразил верховный бастманчский судья. – Вот, к примеру, Професор... Ты «ВАПы» на федералов настраивал?
– Я, – угрюмо кивнул горбун. – Всю ночь сидел.
– Вот! Всю ночь... – Мордаев многозначительно поднял палец. – А ты, жиртрест, отказался с Массой в боевой поход идти?
– Отказался, – бледнея, пробормотал Курдюк.
– Заговор! – вывел Авторитет. – Заговор и предательство.
– Шлепнуть, – предложил Отстоев.
– Надо корни заговора откопать, – снова возразил Мордаев. – Ведь кто-то за ними должен стоять. Если федералы нас обули, это одно. Если Злюха скурвился...
– Падла! – вставил президент.
– Это другое, – продолжил Авторитет. – А еще может оказаться, что это внутренний заговор. Я вам уже докладывал, что кое-кто давно по углам шепчется...
– Это ты про Кондомова с Оборзеевым?
– И не только...
– Ну ладно, разбирайся. – Президент Отстоев махнул рукой. – Только этих потом все равно шлепни. Раз уж у меня вырвалось... Не могу же я слова на ветер бросать.
– Будет сделано.
– Тут у нас все? – Президент нетерпеливо взглянул на часы. – Тогда поехали обедать. Жена сегодня поросенка с хреном в конопляном соусе приготовила. Остынет же...
– Всех пока в темную, – распорядился Мордаев. – Вечером приеду, побеседуем...
* * *
– Получил медаль за верность? – издевательски шепнул Професору капитан. Их заперли в сырой холодной камере с крошечным, меньше ладони, окошечком. Курдюк сразу повалился на ворох соломы и принялся жалобно стонать, а Безногий и горбун сели, опираясь о стену, ближе к бронированной двери.
– Ничего, Мордаев разберется, – прошипел горбун.
– А что толку? – Зигфрид усмехнулся. – Гальюн ваш ясно сказал – шлепнуть! Или ты думаешь, что Мордаев плюнет на авторитет президента из-за какого-то Професора?
– Президент в законе, – угрюмо согласился горбун, – на него плевать нельзя.
