— Как я уже говорил вам, босс, прошлой ночью мне было видение. В сверкании яркого света мне явился ангел. Он сказал, что надо уходить, покинуть это место и мою паству и идти дальше. Он приказал мне стряхнуть с ног грязь этой пустыни и затеряться среди мужчин и женщин большого города. Моя миссия…
— Знаю, знаю, — устало подтвердил Локс. — Вы рассказывали об этом по меньшей мере три раза. Все это прекрасно. Получите разрешение, можете уходить. Но вы понимаете, что скажет ваша паства. Вас будут считать крысой, бегущей с тонущего корабля.
— Им совершенно необязательно находиться здесь, — сказал падре Коб.
Локс развернулся в крутящемся кресле и принялся набирать текст на клавиатуре компьютера. Дункан встал.
— Я хочу пройтись, — сказал он.
Через несколько минут он снова, в который уже раз, стоял рядом с окаменевшей серой фигурой Пантеи Сник. Что делать с ней? Здравый смысл и обстоятельства требовали оставить ее в том же состоянии, в каком он обнаружил ее. Было бы слишком жестоко вывести ее из окаменения лишь для удовлетворения своего любопытства, а затем снова посадить в цилиндр. Страдай она какой-то безнадежной болезнью, Сник сочтет, что он вернул ее к жизни, потому что болезнь эта стала излечимой. Однако она не выглядела больной. Возможно, женщина оказалась здесь за какое-то преступление. В этом случае ее вполне могли бы принять в группу Локса.
Но присутствие каждого дополнительного человека означало для вожака появление новых проблем, а у него и без того их уже было достаточно. Дункан сомневался, что он даст разрешение дестоунировать Сник.
— Я должен узнать, что в ней такого необычного, почему она так сильно будоражит мне душу, — пробормотал Дункан. _Д_о_л_ж_е_н_ одолело _н_е с_л_е_д_у_е_т_.
Он прошел в отсек, где размещались транспортные роботы, привел в действие и запрограммировал одного из них и сопровождал его, пока тот перемещал тяжелое тело к стоунеру. Робот поместил Сник в цилиндр. Дункану потребовалось совсем немного времени, чтобы закрыть дверцу стоунера и включить энергию. Затем он распахнул дверцу — из стоунера вышла бледная, с удивленным взглядом женщина.
— Не пугайтесь, Пантея Сник, — мягко сказал Дункан. — Вы — среди друзей.
— Это, конечно, была не более чем вежливая ложь. Кто мог гарантировать, что члены группы отнесутся к ней дружелюбно? Да и сам Дункан сомневался, что он мог называть себя другом этой женщины.
Выражение растерянности исчезло с лица женщины, и она улыбнулась.
