. По мнению Ф. Керна, итальянская политика германских королей была ошибочной и бесполезной. Она повинна в том, что Германия отстала от Франции на целых шесть столетий
[6].
С критикой этой концепции в частности аргументов, выдвинутых Керном, выступил А. Бракманн, который, подводя итоги дискуссии об итальянской политике германских королей, попытался примирить взгляды обоих направлений на общей платформе: «Римская политика ради восточной политики» (Rompolitik fur die Ostpolitik). По его утверждению, создание «Священной Римской империи» не только не помешало покорению славянских земель на Востоке, но, наоборот, облегчило эту задачу: поставленное в зависимость от императоров папство помогло распространять христианскую миссию на восток от Эльбы. Бракманн, повторяя доводы Фиккера о международном значении империи и подчеркивая ее роль в укреплении могущества средневекового германского государства и в расцвете немецкой культуры, добавляет еще новый аргумент: захват Германией альпийских перевалов и торговых центров в Италии вовлек ее в средиземноморские торговые связи. Трагедия империи как носительницы «универсалистской идеи» заключалась в том, что она но могла выдержать «соревнования с папством», обладавшим в превосходящей степени теми же качествами[7].
Во времена фашизма продолжался спор о пользе и вреде итальянской политики императоров и, наряду с повторением ранее фигурировавших аргументов, выдвигались новые, подчас самые невероятные, связанные с расистской идеологией[8]. Но вместе с тем все более проявлялась тенденция к примирению противоречивых взглядов. Это, в частности, обнаруживается в историографическом обзоре Гостенкампфа[9]. Перечисляя все плюсы и минусы итальянской политики императоров, он в конце приходит к выводу, что убытки явно компенсировались выгодами. Положительными результатами этой политики Гостенкампф считает национально-государственное сплочение Германии (и даже Италии), отпор теократическим притязаниям папства, мешавшего суверенному развитию европейских государств, и финансовые выгоды, связанные с господством над Италией. Гостенкампф явно склоняется на сторону защитников итальянской политики императоров и призывает почтительно преклониться перед «Священной империей», в которой он видит свидетельство мощи и воплощение национальных духовных ценностей немцев. Итальянская политика, по его утверждению, вовсе не тормозила немецкого продвижения в славянские земли, а скорее облегчала его. Из рассуждений Гостенкампфа следовал «логический» вывод: «Первая империя» была прообразом «Третьей империи». Именно это и утверждали фашистские лжеисторики.
