— Ничего мы не можем, потому что у нас больше нет инструментов, — с досадой сказал Каспер. — Мы их давно продали, — вздохнул Еспер.
— И очень глупо сделали, — добавил Юнатан.
Но парикмахер Серенсен никак не мог успокоиться, да и любопытство его разбирало.
— А вы не разучились играть? Если я вам добуду инструменты, у вас ещё что-нибудь получится?
— Думаю, что получится, — ответил за всех Каспер.
— Тогда я попробую, — сказал парикмахер и отправился в город добывать инструменты.
Не успел парикмахер Серенсен уйти, как жена Бастиана принесла разбойникам обед. И как же она удивилась, увидев, что волосы у них расчёсаны на пробор и уложены волнами.
— Ой, батюшки, какие вы стали красивые! — воскликнула она.
— Да, мы стали совсем недурны собою, — хвастливо заметил Каспер.
— Вот и пойте теперь свою песенку;»Ах, до чего они грязны, черны они, как ночь!» А мы вон какие чистые, причёсанные и побритые, — с гордым видом сказал Юнатан.
Парикмахер Серенсен скоро возвратился и принёс с собой барабан и тарелки, флейту и фагот.
— Вот вам, пожалуйста, играйте на здоровье, — сказал он, хотя в глубине души все ещё немножко сомневался, что разбойники умеют играть.
Но сомнения были напрасны. Каспер так обрадовался, когда получил фагот, что стал ласково гладить его, будто старого друга встретил. И сразу же попробовал взять несколько тонов.
— У меня был точь-в-точь такой же фагот, когда мы были бродячими музыкантами, — сказал он.
А Еспер вертел в руках флейту, даже внутрь заглядывал и улыбался.
— Ни дать ни взять — моя старая флейта, ну просто копия, — сказал он и сыграл на пробу несколько трелей.
— Вы и правда умеете! Теперь я слышу! — радостно воскликнул парикмахер.
— А то как же, конечно, умеем, — сказал Каспер. — Вот сейчас Юнатан разберётся с тарелками да барабаном, и мы сыграем настоящий, всамделишный» Марш бродячих музыкантов». Это я, Каспер, сочинил когда-то этот марш!
— Ну все, если хотите, можем начинать, — бодро сказал Юнатан, постучав в тарелки и барабан.
— Приготовились — начали! — скомандовал Каспер.
И они заиграли» Марш Каспера», и парикмахер Серенсен пришёл в такой восторг, что не мог устоять на месте. Всякий раз, как Юнатан ударял в свои тарелки, парикмахер высоко подпрыгивал и громко кричал:
— Браво! Браво! Брависсимо!
Бастиан тоже прибежал на звуки красивой музыки,
— Теперь у нас в тюрьме будет свой оркестр! — обрадовался он.
А парикмахер попросил разбойников:
— Пожалуйста, научите меня играть этот марш, а я научу молочника, портного и барабанщика. И тогда кардамонский городской оркестр исполнит его в будущем году на Празднике Лета и Солнца!
