Стюардесса забирает у меня поднос – приемник вдруг ожил. Шипенье, прерываемое треском, потом далекая музыка.
Мой сосед доволен, он улыбается – я тоже. В конце концов музыка мне не мешает. Для чего думать о минувшем? Я выжила, этого достаточно. Мысли о прошлом расшатывают нервную систему – следовало бы изобрести таблетки против непрошеных воспоминаний. Сладость воспоминаний, кто придумал такую нелепицу?
О чем я говорила? о белье?… Кажется, я сказала, что перед отъездом мне обязательно надо постирать белье…
Разве это не странно? Сосед поймал мой голос, звучавший в эфире на прошлой неделе. Мой шепот, выловленный из воздуха. Ну конечно, ради праздника вторично передают последнюю запись: пани Фелиция боится путешествовать в самолете, пан Томаш сердится.
– …Столько лет ты не видела дочери – треск, очень плохо слышно: кажется, я что-то пропустила, это ужасно.
– …и теперь цепляешься за мои кальсоны?
Смех миллиона слушателей на земле обеспечен. Я снова ничего не слышу, кроме хрипа и треска. И вдруг мой шепот:
– Но как ты тут без меня справишься?…
Теперь лучше, ага, я узнаю эту интонацию:
– …А кто будет стоять за мясом? а твои травки? – Шорох, треск. Волна вместе со мной пропадает в шуме. Жаль, я очень люблю свой голос.
У меня на глазах слезы, я очень взволнована. Никогда не предполагала, что я заберусь так высоко. Что мой голос будет плыть в воздухе вместе со мной. Правда, я говорю не от своего имени, но на земле меня любят за эти слова. Я произношу их от лица миллиона слушателей. Мой собственный текст они ни за что бы не одобрили. И это меня не удивляет. Мне самой он не нравится. Мою правду не следует транслировать. Чем, кроме воспоминаний, я отличаюсь от дерева или собаки? Но спрашивают с меня гораздо больше. Я предпочитаю мой четверговый текст.
Снова что-то о кальсонах. Это не очень хороший тон, но ничего не поделаешь – после таких словечек всегда приходят вороха писем. Я уже вижу посылку с кальсонами: «Дорогая Фелиция, Лига женщин из Петракова посылает кальсоны для твоего мужа. Уезжай и возвращайся, а дочери твоей – привет!»
Кальсоны, ветчина, лекарства, признания, грехи, отчаяние, просьбы о поддержке, скатерти с ручной вышивкой и проклятия обманутых жен – все к моим услугам. Мой голос притягивает к себе жизнь.
Женщины пишут мне: «Наша мать». У меня есть письмо самоубийцы, которая решила жить, потому что я существую на свете. Мне немножко неловко, но кто мог предвидеть такой успех? Может, никто бы об этом и не подозревал, но, когда передачу передвинули на более ранний час, пришло пять тысяч протестующих писем. Со всей страны. Да, оказалось, что нас слушает вся страна. Неслыханно! Четверговые «Обеды семейства Конопка», провинциальная передача для пожилых супругов, рекорд популярности! Сколько шума!
