Окинув взглядом результаты последнего акта возмездия Баттона, Далтон подумал, что ему стоило бы ненадолго покинуть этот город.
– Садитесь и выпейте со мной чаю. – Георг жестом указал Далтону на стол, стонущий под тяжестью яств, которых кому-нибудь другому хватило бы как минимум на недельное пиршество. – Расскажите мне об этом Торогуде. Его нашли?
Было недальновидно давать отчет через голову Ливерпула, но кто он такой, чтобы ослушаться короля? И Далтон поведал Георгу всю историю, стараясь не упустить ни единой подробности, вполне сознавая, что ему особенно нечем отчитаться за несколько дней работы.
Георг кивал, что-то бормоча время от времени и быстро уничтожая блюдо за блюдом. Могло показаться, что принц почти не слушает, если бы иногда он не задавал проницательных вопросов и не бросал разумных реплик.
Несмотря на блестящие способности, острый ум и кипучую энергию, Англии от него было мало пользы, к великому сожалению.
– Понятно. – Георг, приложив к губам салфетку с королевской монограммой, небрежно бросил ее в лужу сливовой подливы. – Одобряю ваше расследование. Что ж, продолжайте. Кстати, я хотел бы встретиться с Торогудом, когда вы его найдете. Желательно до того, как он попадет в руки к Ливерпулу. Наш дорогой премьер-министр не желает, чтобы еще кто-то хоть немного повеселился. – Принц покачал головой. – Не представляю, как вам удалось выжить, будучи воспитанником этого человека. Он все еще полагает, что может отчитывать меня, как ребенка. Как раз сегодня утром разбушевался, вспомнив мальчишескую выходку, которую я совершил, когда мне было шестнадцать. – Георг хихикнул. – Возможно, мне удастся уговорить Торогуда нарисовать карикатуру на Ливерпула. Чертовски забавный человек. Чертовски забавный.
Который из них? Ливерпул или Торогуд? Далтон совершенно не был уверен, что хочет это знать, и промолчал.
Принц-регент, посмеиваясь, вышел из комнаты, оставив Далтона среди «руин» их «чаепития» с ощущением, будто только что избежал столкновения с еще одним тяжелым пивным фургоном.
Любой, кто взглянул бы на троих мужчин, собравшихся у стойла перспективного жеребца-двухлетки, решил бы, что они обсуждают достоинства лошади.
Но это было бы заблуждением.
– Видели, как его допустили к принцу, говорю я вам! И возможно, в этот самый момент он выбалтывает все, что ему известно! – Тучный мужчина с багрово-красным лицом злоб-ю оскалился. – Его надо вывести из игры!
– Прежде всего, мы не знаем, есть ли ему что сказать. Рисунок, правда, был разрушительным, но могло быть и хуже. – Самый высокий из мужчин, светловолосый джентльмен, не отзывая взгляда от лошади, небрежно прислонился к ограде стойла. – Кстати, кто является вашим осведомителем во дворце?
