Георгий Скорина | страница 17
На краю площади, окруженный почтительной толпой, сидел известный всему Полоцку слепец Андрон. Рядом с ним стоял босой поводырь, мальчик лет двенадцати. Оба – старик и мальчик – пели, подняв лица к высокому июльскому небу. Песня была серьезная, немного печальная, как все, что пережило века.
Голос певца обрывался в гневном речитативе и снова поднимался высокой, дребезжащей нотой. Песня плыла над толпой.
Глава II
Не было в далекие лета на белорусской земле ярмарки или другого какого народного сборища, чтобы не пели там песни старцы-слепцы. Приходили они издалека. Щупая посохом пыльный шлях, держась за плечо мальчика-поводыря, входили в многолюдный торговый город и, выбрав тихое место, садились где-нибудь возле забора, в тени дерева. Старческие пальцы касались струн лиры[9] или цимбал, и на голос их собирался народ… Слушали жадно, неотрывно, в грустных местах плакали, переживали вместе с героями песни их поражения и победы. Слова песни просты, знакомы всем. Неторопливо ведет свой сказ певец, и песня его легко и быстро прокладывает путь к сердцам людей.
Слушают песню, как горячую проповедь. Умолкнет певец, а песня еще живет. Люди примеряют жизнь свою к старческим сказам. Верят им. Певца берегут не за красоту голоса, а за чистоту сердца, за мудрость и бесстрашие.
Пели старцы о горе народном, о воле.
– Где ж она ныне, воля наша? – заговорили в толпе, едва умолк Андрон.
– Кажи, старче.
Певец глядел поверх толпы белыми, незрячими глазами.
– Вот вы стоите передо мною, а я не вижу вас…
– Слепой… – тихо сказал кто-то в толпе.
– И вы слепы! – вдруг ответил старик. – Правда стоит рядом, воля у порога, а вы не ведаете, как добыть ее. Жизни своей не видите…
Старик замолчал, словно всматриваясь в даль. Мальчик-поводырь встал на ноги, и его юное лицо приняло задумчивое, печально-торжественное выражение.
Люди притихли, ожидая слова старика с уважением и трепетом.
– Расскажи нам про жизнь нашу… Скажи притчу, старик…
Андрон медленно, как бы вспоминая, провел рукой по струнам лиры.
– Чую, чую… – заговорил он тихо, нараспев. – Бежит конь, как на крыльях летит. Сидят на том коне хлопчик малый и батька старый. Минуют они города и села, долины и реки, озера, боры и пущи. Прилетели аж на самый край света. Нигде живой души не видать. Поле и поле, а как поглядит хлопчик по сторонам, очи закроет, до батьки тулится. Батька его утешает:
