помочь изловить негодяя!
– Витек, мы тебя понимаем, ты вымотан, уставший. Я постелю тебе в детской.
– Во дожил, – грустно рассмеялся Виктор. – Вышел из тюрьмы, и переночевать негде.
– Галку видел? Она о тебе спрашивала.
– После смерти «Гангрены» я не хочу ее видеть. А за вещами к ней идти как-то стыдно. Сделай доброе дело, Валентин, завтра забери чемодан. А я поищу квартиру.
– Живи у нас, – Людмила стала убирать со стола, – ты нас не стеснишь. Сам знаешь, Маша в деревне поселилась. Костику там хорошо. А Ваня – у совей зазнобы. Мы теперь одни.
Анатолий Николаевич Векшин только что принял душ и в хорошем расположении духа аккуратно зачесывал на затылок редкие светлые волосы, стараясь прикрыть небольшую лысину. Он бормотал слова какой-то популярной песенки. Где слышал слова – не мог вспомнить. Скорее всего ресторанный певец заронил мелодию в душу, а слова в мозг:
И мне все кажется, все кажется,
Налью сто грамм – и свяжутся
Две жизни, как две нити, в узелок…
Вдруг в зеркале тихо появилось еще одно лицо. Анатолий Николаевич замер, глаза его округлились, рука с расческой застыла в воздухе над головой.
– Егор? – вопрос слетел с губ и замер, где-то вверху завис, будто звук лопнувшей натянутой струны.
– Напугал? – Егор зловеще оскалил круглые белые зубы в неприятной улыбке.
– Н-нет…
– А чего заикаешься?
– Не люблю, когда подкрадываются сзади.
– Не любишь? Или боишься?
– И то и другое мне неприятно. Я тебе нужен? Товара у меня пока нет. Вот жду…
Егор бесцеремонно прошел по узкой длинной комнате, осмотрелся и сел на неубранную постель.
– Неплохо устроился. Отчего не в гостинице? Я искал тебя в «Альпийской».
– Мы, кажется, договорились – я сам приеду к тебе на дачу.
– Горе у меня, Толян, – в голосе Егора не проскользнуло ни одной тоскливой ноты, – какая-то сволочь брата моего пришила.
– Валерку?
– Валерка – средний. Сашку.
– Сашку? – Анатолий Николаевич слегка побледнел. – За что?
– Не знаю.
– А кто?
– Прошел слушок, что это твоя работа. Видели ребята тебя вместе с ним на пляже. А часа через два на том самом месте, где вы с ним стояли, лежал один Сашка. Мертвый.
– Да, – заторопился Анатолий Николаевич, – все верно. Я был на пляже. И разговаривали с ним. Ты же знаешь, по какому делу мы встречались. Но я ушел, а он остался.
– Лежать мертвым, – перебил его Егор.
– Нет, – Векшин присел рядом с ним на постель, – нет, это сплетни. Кому-то на руку такие слухи. Как ты мог подумать? Чтобы я такое? У нас дело миллионное! Я не могу ставить под удар… От меня много людей зависит…
