Тем более, узнав, что Малышев уже идет у него по пятам: «Неужели мало ему Митяева, что он еще и этого подозревать будет?» – ломал голову Игорь. В то же время он хорошо понимал, что подробности семейной жизни Кавериных ни для кого из соседей не были секретом (узнала же о них Евдокия Тимофеевна), и давно превратились в этакую «Санта-Барбару», правда, без интриг и кровавых подробностей. Так что Малышеву не составляло большого труда определить главного подозреваемого.
Вот только Игоря такой поворот дела вовсе не радовал. Мало того, что и так у него были связаны руки и он о каждом своем шаге должен теперь докладывать Малышеву, который просто упивается своим превосходством. Так еще попутно приходилось отметать неподходящих кандидатов на роль убийц. «Как будто частному детективу больше заняться нечем! – злился Костиков сам на себя за то, что вообще ввязался во всю эту историю.
За свой короткий разговор с Карповым он успел выяснить, что на самом деле Валентин Петрович больше любил деревенскую племянницу своей жены, нежели свою собственную. Такое непонятное на первый взгляд чувство Павел Леонидович объяснил очень просто: „Мариночка всегда была несколько прогматичной и материальной. Так что и к родственникам она относилась с позиции: будут ли они ей чем-то полезны.
А Тамарочка попроще. Может, деревенское воспитание сказывается. А может, просто человек такой. Только она ничего и никогда от Маргариты не ждала. И хотя самой ей дать было им нечего, она все равно телеграммы каждый год присылала на все праздники. Даже мне как-то открытка пришла…“ Костиков улыбнулся, вспомнив, с какой трогательной гордостью говорил об этом Карпов.
– Скажите, а Вас не удивило то, что Валентин Петрович у себя Марину Аркадьевну прописал? – задал вопрос детектив.
– Ой, очень удивило, – всполошился Павел Леонидович. – Я его тоже ругал, что он со мной не посоветовался. Это надо же: у Марины самой четырехкомнатная, а она еще на его жилплощадь претендует!
– А как сам Каверин объяснил это все? – осторожно спросил Костиков, почуяв что-то неладное во всей этой истории.
– Да никак! – разгорячился старичок. – Сказал, это никого не касается. Потом, правда, признался, что сам не понял, когда и как эти документы подписал, вроде бы выпил чего-то. Ну, а чего ему жаловаться, если все равно квартира его досталась Аркашке, не чужому же человеку, – глубокомысленно закончил Карпов.
* * *
Притормозив возле собственного подъезда, Игорь забрал из машины все свертки и пакеты. На его счастье, лифт работал, поэтому он с неимоверным комфортом добрался до собственной квартиры. Все покупки были приняты дома с такой радостью, которой Костиков долго не видел у своих родных. Он даже вначале не понял, что именно случилось.
