– А зачем? – полюбопытствовала я.
– Ну… – Иннокентий Александрович как-то странно задумался, словно сам только что задал себе этот вопрос. – Конечно, у меня были девочки более высокого уровня. Но на них надо еще больше денег. А Катька… Знаете, в ней все-таки было что-то такое, что мужчин манит. Может, из-за того, что трахалась хорошо, сука! Знаете, несмотря на сексуальную революцию, очень трудно встретить женщину, которая бы была достаточно раскована и продвинута в сексе. Мажорные девочки, которых я водил по ресторанам, конечно, владели всеми манерами, но они считали, что уже за то, что они, пардон, раздвинули ножки, им уже обязаны по гроб жизни. А за что, собственно? Катька, конечно, тоже была меркантильная сучка, но она хоть достойно отрабатывала потраченные на нее деньги. И она была простая. Конечно, вульгарите… – он поморщился, – но зато без манерности, напыщенности!
– А вот Катя говорила, что вы пытались, наоборот, привить ей хорошие манеры, – вставила я.
– Да, пытался, но вы поймите, ведь всему есть предел! Когда человек начинает в ресторане, где полно народа, ковыряться в зубах вилкой или кричать на весь зал официанту «эй ты, лапоть, поди сюда!» – это уже переходит всякие границы! Мне не так уж важно, что подумают о ней, сколько то, что подумают обо мне! Я понимал, конечно, что с этой девицей нужно завязывать, и уже собирался это сделать, но она тут подкинула мне эту подлянку с пленкой! И как ей удалось ее спереть, курве? Представляете, наутро открываю фотоаппарат, а он пуст! Мне чуть плохо не стало!
– Насколько я поняла, там изображены ваши с Катей сексуальные сцены?
Иннокентий Александрович кивнул.
– Да. И не только с ней. А у меня жена, знаете ли, пуританских взглядов. Тоже, только и умеет ноги раздвигать, дура бестолковая! Зато требует то машину новую, то шубу. Да мне не жалко, но ты не веди себя так, словно тебе обязаны это давать!
– Постойте, но ведь теперь, когда Катя умерла, вам нечего бояться! Никто больше не станет вас шантажировать!
– Вы в этом уверены? А что, если эта пленка попадет в руки кого-то еще? Я буду откровенен до конца – если бы только дело касалось меня! С женой-то я уж как-нибудь утряс бы проблемы, но, понимаете, снимки делались в сауне, где присутствовали очень важные люди. И они тоже там изображены не совсем… скажем так, в пристойном виде. О пропаже пленки они ничего не знают. Пока. А когда узнают, у меня будут очень крупные проблемы. Поэтому я и пришел к вам.
