– Дома, значит? – уточнила Евдокия Тимофеевна.
– Ага, – не очень уверенно сказала Оля, – дома. Мне не хотелось сразу говорить, но подруга приехала, наверное, так что мне все равно не скрыть этого. Но я никуда не выходила и отца не убивала.
Бабуся посмотрела на невинные глаза Оли и в который раз убедилась, что в этом она не врет – она не убивала. Да что толку, баба Дуся и так это знала. Ей бы другое узнать.
– Ну ладно, ты чего? Тебя никто и не подозревает. Просто уточнила. Не плачь. Все утрясется. Найдет Горяшка убийцу. Время пройдет. все на место встанет. Мужа еще себе найдешь хорошего, – тут бабуся пристально посмотрела на молодую женщину.
Глаза Ольги были опущены, так что понять ее реакцию было нельзя, зато платочек в руках явно задергался.
– Али есть уже жених? – решилась идти до конца баба Дуся.
– Говорите всякую ерунду, – Ольга резко встала и подошла к плите, нервно переставляя чайник на другое место. непонятно зачем.
– Ты смотри. В этих делах поосторожнее будь, – Евдокия Тимофеевна сделала небрежный вид, – ты теперь невеста видная. Тебе же наследство скоро перейдет. Хорошо, если мужики хорошие попадутся, а что как выгоду ищущие. Не промахнись. А то женится какой-нибудь жигало из-за денег, потом не оберешься с ним хлопот.
– Наверное, – Оля явно летала в облаках и фразу не слушала.
– Ты хоть как-нибудь проверяй их.
тут Кутузова оживилась и с любопытством посмотрела на бабусю.
– О чем это вы? Проверять? А как? Расскажите мне.
– Ну я не знаю как. Ты сама должна придумать. Скажи, что бедная – богатством своим не хвались.
– Да я никому и слова про него не сказала, – лицо Оли вдруг засияло радостью.
«На самом деле, – подумала она, – я ведь никому не говорила, что у меня наследство будет. Впрочем, он начал ухаживать за мной еще до того, как убили отца. Значит, он меня любит. А я, дурочка, сомневаюсь. Просто на самом деле у него дела и он не может сегодня прийти».
– Что-то ты порозовела? – присмотрелась Евдокия Тимофеевна.
– Да так ничего, – еле сдерживая улыбку, ответила Оля. Но ее вид все равно показывал, что она просто сияет от счастья. – Я никому про наследство и словечка не сказала, – повторила Кутузова, – никто не знает.
– Да теперь, милочка, уже многие знают. Вон соседки на лавочках сидят – только об этом и трезвонят.
– Ну так это теперь. А до этого…, а впрочем, кто мог знать до смерти отца.
– А вдруг тот, кто убил?
Эти слова просто резанули слух Ольги. Они были для нее словно удар грома среди ясного дня, как ни банально это звучит.
